Любовь и хоббиты
Шрифт:
Что я натворил! Что я натворил!! Что натворил!!!
Что я мог сделать? Такой крошечный, беспомощный и глупый? У меня даже ведра не было. Да и какое ведро при этих масштабах бедствия?!! Здесь нужен был тайфун, тропический ливень, мировой потоп…
Хоббит Боббер, который сжег остров Комодо.
Вот какую славу я себе заработал! Пятнадцать баллов из десяти? Пожалуй, сто и все штрафные. Шеф поверил в меня, второй раз поверил, понадеялся, а я…
Я отвернулся от леса и побрел вдоль берега в противоположную сторону; чуть не споткнулся об морскую звезду; замерз, хотя денек выдался жаркий; и вдруг увидел старую дракониху.
Она лежала вдоль берега, по-собачьи положив
Нужно было найти способ разбудить ее, она увидела бы тогда, что творится, и накрутила воспитанникам хвосты. Мысль хорошая, но как реализовать? Что у меня есть? Песок, мелкие камешки и чайки, которым нет никакого дела до хоббита Боббера… Не густо.
Выход только один – лезть на морду. Может, и получится… На морде есть ноздри, глаза близко и до ушей при желании можно добраться. Она хоть и старая, а щекотки должна бояться. Я же боюсь!
Последний довод показался мне самым убедительным, я поплевал на ладони и полез. Передние лапы чуточку выглядывали из-под морды, и это очень хорошо в моем положении. Лапы были первой ступенькой, затем нижняя губа, осторожно миновал полуоткрытую пасть, с трудом перенес зловоние, затем верхняя губа, ноздри; ветрище, как из турбины, не удержусь. Такие ноздри надо пальмой щекотать или экскаватором.
Я предельно осторожно вскарабкался выше по крыльям носа и оказался на верхней площадке, два огромных закрытых глаза с одной стороны и вид на пылающий лес с другой. Ветер дул от хвоста к морде, поэтому дым и звуки уносило в противоположную сторону, то есть от драконихи, а не к ней.
Пожалуй, работать буду с глазами. На уши лучше не посягать, а то дернет головой, и провалюсь в раковину, а там и живи как хочешь в среднем ухе. Плюс только один – она точно услышит, а еще молить будет, чтобы потише говорил, но можно ли оттуда выбраться? А вдруг мы не сможем найти общий язык?
Стараясь удерживать равновесие, я от носа подкрался к той части головы, где размещались глаза, и тщательно их осмотрел. Можно колоть в уголки глаз и в щель между верхним и нижним веком. Только вот чем?
У нее были ресницы, для меня каждая как ветка, я повисел на одной, перепрыгнул на другую, поболтался на третьей, затем нашел самую тонкую и хилую, хорошенько уперся ногами в морду и потянул на себя. Ресница осталась в моих руках, но нянька спала как убитая. Даже на чайках это не отразилось, а могла хотя бы хвостом дернуть, что ли!
Ресница была что надо, как шпага, только бы найти и приделать подходящий эфес, просто сказка, хоббиты обзавидуются… Я с удовольствием помахал ресницей, но реальность привела меня в чувство.
О чем ты думаешь, идиот? Какие, в крабовый салат, друзья? Ты теперь Робинзон Крузо!
Я вложил в удар всю силу охватившего меня отчаяния. Ресница воткнулась в щель между верхним и нижним веком левого глаза; спружинила о роговицу и с той же силой оттолкнула меня – на ногах удержаться не удалось, и я полетел с морды вниз. Укол подействовал: живая скала фыркнула и зашевелилась; чайки с криками сорвались с насиженных мест, заочно проклиная хоббитов на чем свет стоит. Я рухнул на внешнюю сторону левой лапы в ту секунду, когда дракониха собиралась почесать ею поврежденный глаз. Секунда, и меня размажет о морду словно мошку! Пришлось втиснуться между пальцами, в складку межпальцевой перепонки. Нянька чесалась, а я летал вместе с лапой влево, вправо, влево, вправо… Начесавшись, снова улеглась дрыхнуть в той же позе, положив морду на передние лапы. Вот и всё.
Я оказался в крайне затруднительном положении. Герои говорят, безвыходных положений не бывает, но мое и впрямь безвыходное. Сижу в складках сморщенной межпальцевой перепонки, сверху – храпящий драконий подбородок. Тьма кромешная, могила. Эдак пока моя тюрьма выспится, и спасать будет нечего. Останется одна лысина посреди океана. Хотя чего дергаться? Мопед-драндулет взорвался, значит, дорога домой отрезана, дракончики в любом случае выживут, им под горящими пальмами бегать за радость. А если где-нибудь в кустах драконьи яйца лежат? Возможно… Этого мне никто не простит, особенно взрослые драконы с континента.
Приплыл Боббер.
Вспомнился двор Урмана, распахнутый сарай, канистры, беспокойные соседи. Кто меня просил туда заглядывать?! Летел бы себе мимо, глядишь, вернулся бы домой победителем, а не торчал бы непонятно где погребенным заживо.
Храп крепчал. Гигантские пальцы расслабились, и свободного места стало больше; я вывернулся, соскользнул с перепонки и угодил в песок. От когтей образовалась полоска света. Слишком узкая. Биллька смогла бы протиснуться, я – нет. Песок оказался таким мягким, что я ушел в него по пояс. Хороший знак. Настало время задержать дыхание и поработать землеройкой. Так я и сделал, это было похоже на подводное плавание в очень плотной воде или на путь крота. Я справился. Двигаясь к теплу, вылез наружу, и ослеп от солнечного света. Зажмурился и пару минут просто дышал свободой. Песок был везде: в ушах, ноздрях, волосах, во рту, под формой и в носках, я был похож на конфету трюфель. Выход есть – искупаться! До чего же приятно, братцы, нырнуть в теплую, ласковую водичку, до которой осталось всего ничего: десять шагов, девять, восемь, семь… пахнет свежестью, слышно волны… Под ногами мокрый, прохладный песок… Еще чуть-чуть, и…
И тут я понял, что бегу по воздуху, океан уходит вниз, а загадочная сила тянет за собой наверх. Эй, а как же водные процедуры? Хватит! Налетался. Пустите! Но кто бы меня слушал…
Снова в небе, болтаюсь, как червяк на крючке. Поднимаю голову и вижу брюхо огромного насекомого, длинный ровный хвост, разбитый на секции; слышится треск. Большущая стрекоза схватила меня за шиворот колючими, цепкими лапами и полетела. Мы обогнули пожарище и направились к скалистой части Комодо; двигались быстро, в ушах свистело, песок выветривался. Нас обступали горы, похожие на сонных великанов. Дальше – больше.
Внизу на природном балконе ближайшей скалы возникает широкая посадочная площадка, на ней что-то или кто-то шевелится.
Снижаемся.
Тру глаза, выковыриваю последние песчинки, и… площадка вырастает, многое видно и понятно, многое и многих узнаю…
Ну и бучу ты затеял, Боббер!
14. Орлов спешит на помощь
Прекрасная серая униформа, люди, андроиды, легкие одноместные вертолеты, ящики, шестиногие роботы-носильщики, похожие на крабов – вот что я видел сверху, начиная сгорать от стыда. Группа быстрого реагирования. Агенты стояли, задрав головы, показывали на меня пальцами и переговаривались. Стрекоза аккуратно подлетела к середине круга, который они образовали, отпустила меня и улетела. Худшее из того, что случилось в этот злополучный день, случилось именно в ту минуту. Положение ясное, как день: людей оторвали от дел, собрали по тревоге и забросили на Комодо с единственной целью – расхлебывать кашу, заваренную козявкой по имени Боббер.