Любовь и магия (сборник)
Шрифт:
А кто-то прошипел:
– Как она посмела сюда явиться?
– Меня пригласили! – сказала я гордо. – Далия Георгиевна!
– Я?! – Далия даже привстала. – Да никогда! Как не стыдно врать и являться без приглашения?
– Но… – я чуть не заплакала, – но у меня есть приглашение…
Черт! Я оставила его дома в коридоре на комоде! Не ожидала я, что вход здесь будет строго по приглашениям!
– И где же оно? – скептически вопросила Далия.
– Я забыла его. Но Миша тоже его видел!
Далия только пожала плечами. Мол, чего только эти плебеи не понапридумывают, лишь бы пробраться туда, куда их не зовут.
А та пятилетняя девочка швырнула в меня недоеденным яблоком и крикнула:
– Врушка-простушка!
Тетки, умиленные, захохотали. А одна даже сказала другой:
– Какая прелесть ваша дочурка!
А я выскочила из гостиной с намерением сбежать из этого дома, но увидела, что на крыльце полно людей – видимо, другие гости прибывали – и ринулась в коридор, где виднелась дверь в сад.
Я выбежала наружу и нырнула в тень ближайших деревьев. Тут, позади дома, было тихо и, похоже, безлюдно. Я разревелась.
Зачем только мы приехали? Зачем мне Мишина семья? Мне достаточно самого Миши! Хотя он тоже хорош – бросил меня одну на растерзание этой стае волчиц! Вот уеду, уйду даже пешком, а ему не скажу! Пусть ищет, пусть думает, где же я, не превратили ли меня в лягушку, не прячусь ли я, бедная и зеленая, под камнем в саду. Пусть раскаивается и рыдает.
– Эй! – раздался вдруг старушечий голос рядом. – Не стоит разводить сырость. Я не хочу, чтобы мои яблони поросли мхом.
Я оглянулась. Передо мной стояла старушка в зеленой кофте, светлых брюках, панамке в горошек и в солнцезащитных очках.
– Ты нарушила мой отдых, – сказала она с укоризной.
– Извините, – обиженно сказала я.
Она сняла очки – глаза у нее оказались прозрачно-голубые – и посмотрела на меня внимательно:
– Ты Мишина девушка?
– Да.
– Понятно. – Она махнула рукой с очками в сторону дома: – Это они тебя довели?
Я кивнула.
– Идем, – сказала она. – Расскажешь.
И двинулась сквозь аккуратно подстриженные кусты. Кусты скрывали подходы к большому бассейну. Возле него стояли шезлонги с полосатыми матрасами. Старушка уселась на один из шезлонгов и жестом пригласила меня устраиваться на другом.
На круглом плетеном столике стоял серебряный поднос с чайником, чашкой, сливочником. Из носика чайника шел пар.
Старушка сделала легкий жест ладонью в сторону чашки, и рядом появилась еще одна такая же. Еще один взмах сухонькой рукой – чайник поднялся и налил чай в чашку. Сливочник последовал его примеру. А потом сахарница отбросила крышку, кусочек сахара выпрыгнул и завис в воздухе.
– С сахаром? – спросила старушка.
– Два куска, пожалуйста, – сказала я, в полном восторге от чудес, происходивших у меня на глазах.
Бульк, бульк. Два куска. Я взяла чашку и помешала чай ложечкой. Как все это мило.
– На редкость теплый сентябрь в этом году, – сказала она.
– Да, – согласилась я.
– И я могу скрываться здесь, – подмигнула мне она, – подальше от этого курятника.
Я улыбнулась. Для кого как. Для кого – волчицы, а для кого – курятник.
– Хотя эти курицы могут быть довольно злобными, – продолжала она.
Я кивнула.
– Не обращай внимания! – сказала она. – Курицы все равно всего лишь курицы. Они бывают воинственными в единственном случае: когда не могут поделить большого жирного червячка, – и при этих словах она указала на себя.
Я подумала с сожалением, что старушка, вероятно, сбрендившая. Жаль, ведь она мне понравилась.
– Ты ведь знаешь, по какому поводу сегодняшний обед? – спросила она меня заговорщически.
– Нет.
– Я передаю власть над кланом, – сообщила старушка. И поджала губы. – Ухожу в отставку.
– И вам этого не хочется? – осторожно предположила я.
Она только хмыкнула.
– И они не знают, кому я передам корону. Далия надеется, что ей. И единственно по той причине, что она моя старшая дочь!
– А кому вы хотите ее передать?
Старушка только неопределенно пожала плечами.
– А что дает эта власть над кланом?
– Глава клана обладает ведьминской силой всего рода, – сказала старушка. – Она могущественнее обычной ведьмы в сотни раз. Можно такого наколдовать – у-у! Но и ответственности тоже много.
– И вас заставляют эту силу передать? – снова предположила я.
– Уговаривают!
Так вот зачем все они там собрались! И я сказала старушке:
– А вы не поддавайтесь!
– Ну, – она вздохнула, – вообще-то я и сама устала. Но их наглость мне не по душе!
– Понимаю, – сказала я.
Их наглость и мне была не по душе. И мне хотелось побыстрее сбежать из поместья, пока «злобные курицы» меня не нашли.
Я встала и сказала:
– Извините, но я вообще-то собиралась уезжать.
– Так быстро? – Она тоже поднялась и встала напротив меня. – Останься на обед хотя бы.
Обедать с этими мегерами?
– Нет, – покачала головой я.
Она снова внимательно на меня посмотрела, потом поднесла ладонь ко рту, прошептала что-то и вдруг как ударит меня этой ладонью по левому уху!
Так, что в ухе зазвенело, будто бы серебряные колокольчики пропели короткий и веселый мотивчик.
Я вытаращила на бабку глаза и крикнула:
– Вы что?!
А она, как ни в чем не бывало, уселась в свой шезлонг, вытянула ноги в бежевых мокасинах и сказала: