Любовь и ненависть
Шрифт:
– Что? Простите, но это какое—то недоразумение, я ни в чем
не виноват! – прокричал несчастный парень.
– Увести! – надев наручники на Явуза, капитан добавил: —
Да, обыщите все здесь в доме.
– Так точно! – сказал младший по званию.
Парня обыскали и нашли у него пистолет, а на столе в гости—
ной обойму. Жандармы положили пистолет в пакет и отдали
экспертам.
никах, как преступника:
– Я невиновен! Это все грязная ложь! Я знаю, что это
показала на меня Асу!
– Ты утверждаешь, что к покушению не имеешь никакого
отношения и что оружие, найденное при тебе, не твое? Тогда
как ты объяснишь тот факт, что оно оказалось у тебя в брюках?
Явуз не знал, как ответить, он был загнан в угол. Ему лишь
оставалось опустить глаза и подчиниться представителям влас—
ти. Парень залез в полицейскую машину с одной мыслью: «Как
это могло со мной случиться? Кто мог подложить мне этот
пистолет? Неужели это сделала Асу? Нет, это уж слишком, она
не могла так жестоко поступить со мной. Не могла».
На истошные крики Асу сбежалась почти вся больница. Не—
счастная Фереде тоже рыдала и не могла найти себе места, она
все смотрела на убитую горем девушку и, наконец, решилась
спросить у нее. Женщина подошла к ней и присела рядом:
– Простите, что беспокою вас. Это вы нашли нашего Ву—
рала?
Асу вытерла слезы и промолвила:
– Да, я. Мы вместе с моей подругой Назан приехали домой.
Как увидели, что кто—то лежит у нас на пороге дома, испуга—
лись. Когда же я подошла ближе, то узнала Вурала. Я знала, что
Явуз – подонок, но не думала, что он пал так низко. Кто он
такой, чтобы мешать мне и лишать жизни моего любимого!
Вурал обещал мне женитъся,– сквозь слезы говорила девушка.
В то время когда Асу все это говорила, я вышла из своей
палаты и слышала все собственными ушами. Внутри меня слов—
но все оборвалось, и образовалась пустота. Волна разочарования
и ненависти вдруг накрыла меня. Но и любовь тоже осталась во
мне. Что переломило бы эти чувства? Я знала, выход есть…
Уехать из страны. Возможно, это будет сложно сделать, но
я понимала, что справлюсь с этим. Для начала я должна изба—
виться от этого ребенка. Но я не убийца, как они. Нет, я не
сделаю этого. У ребенка тоже есть право на жизнь. Если это моя
судьба, значит этот малыш увидит солнечный свет. Вдруг я ус—
лышала крики госпожи Белькиз. Она кричала словно безумная:
– Где мой сын? Нет! Нет! Нет! Прошу вас, не забирайте
моего сына! Мой сын не умрет! Нет, Вурал!
Я подглядывала через щелку двери и видела, как госпожа
Белькиз кричала и билась в истерике, но мне ее было совсем не
жалко. Теперь и она почувствовала ту самую боль, боль утраты,
которую перенесла я. Рана в моем сердце вновь кровоточила,
рана, которая навряд ли когда—то заживет, рана, которую нанесла
мне госпожа Белькиз. Смотря на них, я еще сильнее возненави—
дела и себя, и Вурала. Эта ненависть выталкивала любовь из
переполненного бокала.
Но вот в больнице передали срочное объявление: «Внима—
ние! Срочно требуется кровь первой группы с отрицательным
резус—фактором. Если у вас кровь соответствует данной группе,
просьба сдать ее в лаборатории».
Это объявление услышал и Савашь. Он пришел в больницу,
где увидел рыдающую Асу и понял, что она любит Вурала. Са—
вашь почувствовал свою вину. Между тем его кровь соответ—
ствовала группе, необходимой для переливания. Он направился
в лабораторию для сдачи крови. После того как у него взяли
образец на анализ, ему задали вопрос:
– Простите, вы родственник Вурала Усттона?
Савашь был потрясен и ответил:
– Нет. А что?
Тогда врач удивленно сказала:
– Странно. Но ваши анализы указывают на то, что вы его
кровный родственник.
Парень взволнованно посмотрел на нее и сказал:
– Простите, я не хочу, чтобы Устюны знали имя донора.
Хорошо?
– Хорошо, как скажете,– ответила девушка.
Савашь вышел из больницы весь потерянный и в смятении.
Он всю дорогу задавал себе вопросы.
1985 год. 28 января. Турция. Измир. Илдыр.
День был морозным. Господин Фахри вместе с госпожой
Хамиет приехали к госпоже Горкем. Женщина влачила ни—
щенское существование со своим сыном Кааном. Мальчику
было уже пять лет, ее муж был тяжело болен, и еще к тому
же за двое суток до этого ей принесли младенца и сказали,
что его зовут Каан, так же, как ее сына. Госпожа Горкем
решила избавиться от младенца и получить за него хорошие
деньги. Она продала мальчика семье Вана Всемогущим Ольт—