Любовь и невесомость

Буль Пьер

— Ничего страшного, — сказал мне босс, когда я доложил о пропаже. — Как-нибудь обойдемся. Прожили мы без тяготения пять дней, и никто не жалуется. Надо только быть внимательнее. Я предупрежу экипаж.

И вот собрал он нас всех и начал рассказывать об ощущениях, которые возникают при этом самом отсутствии тяготения. Все его слушали вполуха, особенно я, потому что думал о Бетти. К тому же все это мы уже знали по кино и по первым тренировкам. Но босс наш любил читать наставления, и многие его слова я потом припомнил. «Это принцип действия и противодействия, — примерно так говорил он. — Это физика. Каждый толчок отбрасывает вас от препятствия в

сторону, противоположную направлению толчка. Вы можете полететь вверх или вниз, направо или налево, потому что нет больше тяготения, чтобы вас удержать».

Мы ему сказали, что все хорошо поняли. И тогда меня начали поздравлять и хвалить за быструю сборку «сателлита». А я думал про мою Бетти и про обещания босса. Он понимал это. Он человек что надо. И вот с согласия падре он решил отпраздновать открытие станции, а заодно и нашу свадьбу. Чтобы была одна торжественная церемония. Я был доволен и горд, чего уж там говорить. Мне казалось, это я сам построил дом для себя и моей Бетти. И какой дом! Спутник Земли, сэр. Ни много ни мало! Вроде маленькой Луны. Помнишь, Бетти, как мы все тогда радовались?

— Было бы из-за чего! — огрызнулась Бетти. — По мне, так любой сарай лучше.

— Дай же мне рассказать… Никогда я не забуду эту свадьбу, сэр. Все вошли в «сателлит». Задраили люки. Кондиционеры работали хорошо. Все было прекрасно. Все было прекрасно, но только не было тяготения. Хватаясь за стены руками, мы кое-как доплыли до своих кают. Договорились, что соберемся через час в салоне для торжественной церемонии. Не буду говорить, как я намаялся, пока переодевался. Но все же мне это удалось. Выхожу я в коридор и как раз встречаю Бетти, которая тоже вышла из своей каюты. Когда я увидел ее, сэр, то чуть не умер.

— Но почему, Джо?

— Потому что она висела вверх ногами, вниз головой, зацепившись за люстру! Вот какой увидел я мою Бетти, сэр, в наряде новобрачной, который окружал ее словно белое облако. Клянусь вам! Помнишь, Бетти?

— Это ты стоял вверх ногами! — сказала Бетти. — Думаешь, меня это не потрясло?

— Нет, это она была вверх тормашками, поверьте мне, сэр. И шла по потолку, что бы она сейчас ни говорила. И конечно, едва заметив меня, она начинает вопить как резаная и упрекать меня, что, мол, я не могу вести себя пристойно даже в день нашей свадьбы. Я не мог больше этого слышать. И оттолкнулся и поднялся к ней. Перевернул ее, как блин на сковородке, а потом еще одним толчком спустил вниз, где и следовало быть новобрачной. Но она, знаете ли, упряма. Она не хотела согласиться, что это я был в нормальном положении. Пришлось показать ей, где находится прибитый ковер, а где светильники. Наконец она успокоилась, и, цепляясь за что попало, мы добрались до салона.

А там, сэр, шло свое кино. Члены экипажа только что прибыли и никак не могли договориться, где у них верх, а где низ. Вы скажете, что там была мебель. Конечно, стол и стулья были привинчены к полу, если бы не это, не знаю уж, чем бы все кончилось. Но попробуйте уговорить людей, которые потеряли голову! А тут еще этот, как его, дух противоречия, который всегда разыгрывается в таких случаях неизвестно почему! Короче, половина из них держалась на потолке головами вниз и уверяла, будто именно они и есть нормальные. Особенно падре — тот и слышать не хотел, чтобы перевернуться. Он орал, что в таких непристойных позах не может дать благословения. Говорю вам, мы потеряли на споры добрую четверть часа, пока наконец все не приняли более или менее вертикальное положение.

Но

вот все устроилось, и нас обвенчали. Падре, а следом за ним босс произнесли свои речи о том, что, мол, теперь мы с Бетти соединены навечно и да пребудем вместе в радости и в печали. Не стану вспоминать, какой чудной у них был вид, когда они говорили все это и многое другое, цепляясь за стулья. И про свадебный ужин тоже нечего говорить: попробуйте-ка поесть, а главное — выпить в невесомости! Но обо всем этом мы знали заранее и кое-как справились с помощью тюбиков и соломинок. Да и не об этом я хотел бы рассказать.

Когда мы закончили пировать, было уже поздно. Моя

Бетти и я мечтали наконец остаться одни. В экипаже посмеивались и подмигивали нам, как это бывает на всех свадьбах на Земле. В общем, пришел час, когда все сделали вид, будто уже не обращают на нас внимания. И тогда мы с моей Бетти, цепляясь за что попало и друг за друга, удалились в нашу спальню.

Тут Джо умолк и долго сидел, вперив взгляд в пространство, словно завороженный картинами, которые всплывали в его памяти.

— Продолжайте же, Джо! — взмолился я. — Главное, не смущайтесь. Рассказывайте все подряд. Весь мир жаждет воспользоваться вашим опытом.

— Да уж, опыт был что надо! Ну вот, значит, входим мы в спальню, которую я сам убрал и приготовил. Босс сказал, чтобы я взял, что захочу, а уж в смысле комфорта на «сателлите» было все… кроме тяготения!

Ладно. Вошли мы. Я запираю дверь. Ведь я человек простой! Обнимаю Бетти и начинаю ее целовать. Скажите, это естественно, а? Я столько мечтал об этой минуте, и она, моя Бетти, тоже была не против. И вот мы целуемся, милуемся и голова идет у нас кругом — вам ведь известно, как это бывает. И одной руки, мне кажется, уже мало, и я выпускаю дверную ручку, да и вы бы так сделали на моем месте. Я уже ни о чем не думал, да и Бетти тоже. Мы забылись… Мы решили, что…

Э, да что там говорить: продолжалось это недолго, всего несколько секунд, не больше. Мы очнулись от удара… Да еще какого! Меня словно хватили дубинкой! Я думал, башка разлетится… Какие уж тут поцелуи! Никогда не забуду лица Бетти. У нее, наверное, искры посыпались из глаз…

— У меня до сих пор зуб шатается, — сказала Бетти.

— В ту минуту, сэр, я подумал, что кто-то из приятелей сыграл с нами злую шутку. Но какие там шутки! Мы здесь были одни. Просто в забывчивости мы чуть-чуть приподнялись на носки, и толчок от пола отправил нас по прямой линии к потолку, в который мы и врезались головами. Точно, как рассказывал босс. Всякий толчок посылает вас в противоположном от препятствия направлении. В соответствии с правилами физики, как он говорил. Но если это случится с вами, сэр, в подобную минуту, плевать вам будет на все правила физики, это я вам гарантирую.

— Понимаю, Джо. Я вам сочувствую. Ну а дальше?..

— Сейчас узнаете. Погодите, на чем это я остановился?..

Ага, значит, когда я все понял, я постарался успокоиться и успокоить Бетти, которая, само собой, нервничала. Я снова обнял ее. Оперся одной рукой о потолок. Рассчитал силу толчка. Прицелился и спустился с моей Бетти точно на большое кресло. Здесь я был спокоен: кресло было крепко привинчено к полу и не могло взлететь. Отдышался я и говорю Бетти:

«Ничего, беби, не волнуйся. Мы позабыли об этой чертовой невесомости. Надо только привыкнуть. Скоро мы и замечать ее не будем». «Ох, Джо, — захныкала она, — мне так чудно: все время надо за что-нибудь цепляться! Так чудно…»