Любовь и пепел
Шрифт:
Глава 35
Наступил сороковой день рождения Эрнеста, и к празднику пришло длинное письмо от Паулины, в котором говорилось, что в мире нет никого похожего на него и что она знает, что он делает все на благо его семьи. Письмо было подписано с выражением любви и пожеланием удачи. Мы просидели четверть часа в нашей длинной гостиной, пока Эрнест читал мне его вслух, а потом снова и снова про себя. Я не знала, почему он решил поделиться этим со мной, ведь он обычно не распространялся о своей семейной жизни. У меня никак не получалось придумать или даже подумать, что сказать. Либо решимость Паулины спасти брак была
Мы договорились, что будем прятаться от мира в «Финке». Паулина никогда не навещала здесь Эрнеста: он давно дал понять, что на Кубе у него личное убежище. Но она напоминала о себе в письмах, телеграммах и телефонных звонках, рассказывая новости о мальчиках. Ее присутствие было даже в счетах, которые она пересылала из Ки-Уэста в Гавану, и в банковских чеках, которые гордо возвращала обратно. Эрнест редко упоминал ее имя, но я всегда знала, когда Паулина наносила ему удар и причиняла боль. Это читалось в его настроении в конце дня, после нескольких бокалов спиртного, или в том, с какой силой он отправлял теннисный мячик через коралловый риф. Эти удары предназначались не мне. Это была не моя война. Но это разбивало мне сердце.
Почему Эрнест до сих пор цеплялся за этот брак, притворяясь, что они все еще семья? Что он получал от Паулины, чего не мог получить от наших отношений? Чего ему не хватало в нашей жизни или во мне?
Мне хотелось позвонить маме и спросить совета, но вся эта неразбериха так напоминала отношения с Бертраном, что я просто не смогла себя заставить это сделать. Так что я продолжила ждать, волноваться и пытаться сохранить все хорошее, что было в нашей жизни в «Финке». Совершенство в простоте каждого дня, солнце, сад, наша любовь, наша работа — все это неожиданно оказалось таким ценным, что я иногда просыпалась по ночам и лежала с открытыми глазами в темноте, чувствуя себя драконоги на огромной куче золота. Я никогда не была такой счастливой и одновременно слабой из-за страха все потерять.
Я упорно двигалась к завершению своего романа. «Потребуется еще несколько недель». — думала я. Название для него нашлось в одной из книг Эрнеста про исторические сражения. Эрнест любил читать Библию в поисках заглавия или листать с этой целью томики старинной поэзии. Но у меня был свой мистический подход к выбору названий для моих книг: я верила, что если быть наблюдательной и внимательно следить за знаками, то когда-нибудь что-нибудь само выскочит на меня со страницы, обратив на себя внимание особой уместностью. Возможно, это была глупая теория, но она работала. Как-то вечером я заглянула Эрнесту через плечо, и едва кинула взгляд на книгу у него в руках, как два слова сразу бросились мне в глаза: «Поле боя».
— Немного мрачно, — сказал Эрнест.
— На войне всегда мрачно, — возразила я. — Так сложно сделать все правильно.
— Ты про название?
— Про все. Я так хочу, чтобы книга получилась отличной!
— Она уже замечательная. Зайчик. Все, что ты делаешь, прекрасно. Поверь мне.
— Боже, надеюсь, ты прав!
В последние годы каждый раз в конце августа Эрнест отправлялся в поездку на ранчо «Л-Бар-Т» на севере Вайоминга — одно из его самых любимых мест для охоты и рыбалки. Бамби уже выехал на запад с Хэдли и ее вторым мужем. Полом, и должен был дождаться отца на
— Пожалуй, я попрошу Тоби Брюса привезти их поездом, — сказал Эрнест, придумывая, как решить проблему.
Тоби много лет помогал Эрнесту и его семье и был одним из немногих людей, кому он доверял абсолютно все: машины, оружие и «Пилар», а теперь еще и сыновей.
— Уверена, что он все сделает, — ответила я, но мои мысли были далеко. То, что Паулина уехала в Европу, не означало, что она не появится в Вайоминге. У нее было много времени, чтобы успеть вернуться, и множество причин сделать это поскорее.
— Постарайся не переживать. Зайчик, — сказал он, угадав мои мысли по выражению лица. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это закончилось. Ты была так терпелива со мной.
В комнате царил полумрак, а тусклый свет ламп лишь едва рассеивал его. Тишина казалась вязкой. Мы оба боялись сказать лишнего, но я еще больше боялась молчания.
— На самом деле не так уж я терпелива, дорогой. Понимаешь?
Глава 36
Мы покидали Гавану, спланировав и обсудив все заранее. Сначала доплыли до Ки-Уэста на «Пилар», забрали машину и объяснили Тоби Брюсу про мальчиков, а затем отправились с Эрнестом в Сент-Луис. Забив до отказа черный «бьюик» с откидным верхом, мы двинулись по Америке, проводя за рулем по десять — двенадцать часов в день, — так он любил путешествовать: с редкими остановками, опустив стекла и включив радио.
Ему очень нравилась наша поездка по стране — маленькие мотели в безымянных городках, заправочные станции и придорожные кафе, перекусы бутербродами с болонской колбасой на ужин и импровизированные туалеты в открытом поле — Эрнест просто останавливал машину, не заботясь о том, кто может проехать мимо.
Мне нравились просторы и теплый воздух, врывавшийся в окна, а вот излишняя упрощенность и запущенность никак не могли очаровать. Эрнест перестал бриться и вел машину босиком, в одних и тех же брезентовых шортах с куском веревки вместо пояса. Все, что я смогла сделать, — это заставить его мыть руки несколько раз в день.
— Все женщины втайне истосковались по мужчинам, только что выбравшимся из пещеры, — ответил он, когда я пожаловалась.
— Интересная теория. — Я не могла удержаться от смеха. — Но мама не пустит тебя в дом в таком виде.
— Я ей понравлюсь, меня все матери обожают.
Я очень надеялась, что он прав. Помимо Эрнеста, мама была самым важным человеком в моей жизни. Мне не верилось, что она одобрит наши отношения, поскольку он все еще был женат на другой, но я надеялась, что если она проведет немного времени вместе с нами, то поймет, какой он особенный и почему я стольким рисковала ради него.
Когда мы наконец приехали, она приготовила для нас жаркое. Встреча прошла лучше, чем я могла представить. Мы засиделись допоздна, обсуждая только что подписанный Германией договор с Советским Союзом, в котором страны условились не нападать друг на друга и не вступать ни в какие альянсы с врагами. Во время войны в Испании Сталин помогал лоялистам бороться с Франко, но теперь наступил этап, когда, похоже, все самые могущественные в мире люди решили объединиться. Скоро их будет не остановить.