Любовь и прочие "радости"
Шрифт:
— Ольга Петровна, прошу извинить за опоздание… Тут у нас такая оказия вышла… М-да, — откашлялся мужчина.
Ольга неторопливо захлопнула папку. На кредитной заявке «Этажей», поданной от имени Смирнова, еще со вчерашнего вечера стояла короткая виза «отклонить», ниже дата и её подпись.
— Присаживайтесь, — сухо сказала она и, наконец, подняла взгляд. В упор на нее смотрел изумленный Тихон. Ольга вскочила, суетливо поправляя и без этого находящиеся в полном порядке документы. Она не знала, что ей и думать. Почему Тихон
— Разрешите представить вам моего партнера… Тихона Сергеевича Гдальского. Вы, наверное, наслышаны о нем, — жизнерадостно представил Тишу визитер.
— Партнера… — как попугай повторила Ольга, не сводя с него взгляда. А тот только дернул плечом и как-то так поджал губы, что у нее холодок пошел по спине.
— Да. Партнера, — с довольством потер руки Смирнов. — Со дня на день будут внесены соответствующие изменения в учредительные документы. Так что нам, наверное, придется собирать новый пакет?
Ольга медленно кивнула. Голова кружилось, а решение нужно было принимать немедленно. Говоря откровенно, документы ей уже были совершенно без надобности. Ни новые, ни старые, собственно. «Этажам» было отказано в кредите. Она сама утвердила это решение и собиралась протащить его через кредитный комитет в следующий понедельник. Но когда Ольга рассматривала кредитную заявку «Этажей», она знать не знала, что у Тихона в этой фирме может быть свой интерес. Да и откуда ей было знать, если он не посчитал нужным ей рассказать об этом?!
Оттягивая время, Ольга поправила сложенные стопочкой документы. Наверное, она опять напридумывала то, чего нет. Зря поверила, что у них все серьезно. Господи, что, если он только ради этого кредита и был с ней?! Хотя… нет. Ну, бред же. Глупости! Тихон, похоже, не меньше ее самой поражен их встречей. Но, несмотря на все доводы разума, в душу Ольги запало зерно сомнения. И не дать ему прорасти мог только Гдальский. Откровенный с ним разговор.
— Да, вам, безусловно, придется обновить пакет документов, и, боюсь, это повлияет на рассмотрение вашей заявки. Кредитный комитет уже в понедельник, так что…
— То есть, существует шанс, что мы этот кредит получим? — сощурился Тихон.
— Эээ… Да. Да, конечно, — занервничала Ольга, не совсем понимая настроение Гдальского. Ну, вот с чего он бесится?! Ведь бесится — она довольно неплохо успела его изучить. Тихон хмыкнул и, сложив руки на груди, вольготно откинулся на спинку кресла. В этой позе он и просидел до конца встречи, сверля Ольгу взглядом.
— Да чтоб тебя! — пробормотала женщина, когда за клиентами закрылась дверь. От её хорошего настроения вообще ничего не осталось. Непонятная тревога не отпускала. Ольга выбралась из кресла, нарыла в сумочке телефон и замерла в нерешительности. Позвонить Тихону или все
Пока она размышляла, как поступить, дверь вновь отворилась. Ольга обернулась:
— Тихон? Ты что-то забыл?
— Забыл. Спросить, какого черта ты вытворяешь!
— О чем ты?
— А ты не понимаешь?
— Нет!
— Хорошо. Я тебе объясню. Но прежде — ответь мне на два вопроса.
Тихон сунул руки в карманы и, играя желваками, качнулся с пятки на носок.
— У меня не очень много свободного времени, точнее — его нет вообще… поэтому давай перейдем к делу.
Гдальский отрывисто кивнул.
— Ты ведь знаешь, кто я… в прошлом?
Ольга настороженно кивнула:
Ольга настороженно кивнула:
— Мне известна твоя история. Нина Васильевна рассказала… Еще тогда, в машине.
Нерв на щеке Гдальского дернулся.
— Я должен был догадаться.
— О чем?
— О том, что тебе известно. Какая баба упустит возможность посплетничать?
Игнорируя его последнее замечание, Ольга сощурилась:
— Известно. И что? Это что-то меняет?
— Вот ты мне и ответь.
— Да что ответить-то? — взорвалась женщина, воинственно упирая руки в бока.
— Ты со мной из каких соображений? Жалко стало? Или, напротив, надеешься, что для меня не все потеряно, и еще можно будет что-то урвать?
Он ее обижал. Ужасно… И самым смешным в этом всем было то, что Ольга его понимала. А потому подошла ближе. Коснулась рукой щеки. Гладко-гладко выбритой. И почему-то её это так тронуло… То, что он готовился к этой встрече, то, что наверняка она для него была важной.
— Ни то и ни другое. Ты мне, Тиша, понравился с первого взгляда. Припоминаешь, когда у меня в ванной трубу прорвало, ты не посчитал нужным представиться. И я знать не знала, кто ты на самом деле. Как не знала этого и тогда, когда позвала тебя на свидание. Так что не смей даже заикаться о том, что в отношениях с тобой я ищу какую-то выгоду! Понял?!
Тихон замер. Поймал ее взгляд своим, недоверчивым. И долго-долго не отпускал. Битый жизнью, закаленный предательством. Не верящий больше никому.
— Просто понравился, говоришь?
— Очень. Такой большой злой мужик… Ну, песня ведь для одинокой женщины! Еще и холостой.
— А потом уже в кабинете все сопоставила?
— Угу. Испугалась — жуть. Это ж надо — с таким мужчиной кокетничала.
— Ну, с каким мужчиной, глупая? — немного смягчился Тихон.
— С крутым! А знаешь — это даже хорошо, что я потом только узнала, что ты тот самый Гдальский.
— Это еще почему?
— Да потому, что в противном случае я бы тебя до ужаса испугалась. Надумала бы себе непонятно чего. Поди, разбери, что вам, олигархам, обласканными женским вниманием, надо? Что ты… что ты… Я бы в жизни не решилась тебе глазки строить. Вот… — несколько смущенно призналась Ольга.