Любовь и слава
Шрифт:
Тревис указал ей на дверь:
– Вон!
Нэнси пришла в ярость. Она встала и начала одеваться. Быть с таким мужчиной, как Тревис Колтрейн, всего лишь один раз казалось ей обидным, тем более что Нэнси отлично знала: он это может повторить, даже неоднократно.
– Сколько же ты еще будешь в городе? – спросила Нэнси, поправляя платье и строя уже новые планы.
Тревис все еще лежал на постели, заложив руки под голову. Его великолепное обнаженное тело было таким привлекательным.
– Это не твое дело, – спокойно ответил он.
– Ты до сих пор не
К ее огорчению, Тревис чуть усмехнулся:
– Знаете, мадам Дантон, скажи мне это кто угодно другой, а не вы, я бы ужасно расстроился. Но я-то знаю, что эти слова исходят от женщины презренной. Ты не стоишь и мизинца Китти и прекрасно это знаешь сама.
Нэнси подняла на Тревиса глаза, в которых сверкала злоба.
– Ах ты, напыщенный наглец! Сукин ты сын! Китти Райт – грязная шлюха, а ты просто слепец, раз этого не видишь. Она уехала из города с другим мужчиной… уехала от тебя и твоего гадкого отродья. Все смеются над тобой у тебя за спиной!
Тревис вскочил с постели. Его как молнией пронзили ненависть и ярость. Он едва сдерживал желание вцепиться в горло Нэнси и навсегда покончить с ее насмешками.
– Я бы тебя убил, Нэнси, – прошипел Колтрейн сквозь зубы. – Я бы мог перерезать твою поганую глотку. Никогда не смей говорить так о Китти или о моем сыне. Обо мне можешь болтать все, что тебе угодно, но их не трогай! Ты поняла? И если я только узнаю, что ты говорила про Китти скверные слова, я тебя убью!
Глаза у Нэнси неестественно расширились, щеки побледнели. Ей стало трудно дышать. Нэнси набросилась на Тревиса и вонзила ногти ему в щеку. Тревис резко отшвырнул Нэнси в сторону. Споткнувшись, она упала спиной на кровать и начала визжать. Не от страха, но от ярости.
– Да заткнись же ты! – угрожающе двинулся вперед Тревис. – Ты хочешь, чтобы сюда сбежался весь город?
Дверь резко распахнулась. На пороге стоял Джером Дантон. Лицо его перекосилось от бешенства.
– Именно так, Колтрейн! Она действительно хочет, чтобы сюда сбежался весь город! – Дантон ногой захлопнул дверь, а Тревис бросился туда, где лежал его пистолет. – Тебе это не понадобится, – быстро произнес Джером. – Я не собираюсь с тобой ссориться.
Тревис все же поднял пистолет – не стоит рисковать, имея дело с разъяренным супругом. Он понимал, что увиденное Дантоном зрелище весьма скверно: он голый, а Нэнси лежит в его постели.
Колтрейн опустил пистолет и открыто взглянул Дантону в лицо.
– Она пришла сама, – спокойно сказал он. – Я ее не приглашал.
– Я в этом не сомневаюсь, Тревис. – Когда Дантон посмотрел на жену, глаза его сузились до щелочек. – Одевайся и убирайся отсюда. Я за тобой следил с момента возвращения Колтрейна в город. Я ведь не идиот, Нэнси. Я прекрасно знаю, как ты всегда за ним гонялась. И я знал, что оставить его в покое ты не захочешь.
Нэнси тем временем пришла в себя. Опершись на локти, она
– Ты, милый, кажется, забыл, что приказы мне отдавать не имеешь права. Есть некоторые вещи, о которых я знаю. Ты это помнишь?
Дантон среагировал быстро. Он вцепился в волосы жены и стянул ее с постели, поставив перед собой на колени.
– Не пытайся мне угрожать, женщина! Я застаю тебя в гостиничной комнате у другого мужчины. И ты еще смеешь меня оскорблять? Сейчас же отправляйся домой и приготовься – тебя ждет самая большая в твоей жизни взбучка. А потом молись, чтобы я не выбросил тебя на улицу! Молись, чтобы я не рассказал всему городу, какая ты подлая шлюха!
Нэнси посмотрела на Тревиса. Конечно же, он не позволит Джерому так нагло с ней обращаться. Сейчас, после того, что она и он только что испытали, он этого Джерому не спустит!
Нэнси вздохнула. Тревис повернулся к ней спиной, натягивая брюки. Потом потянулся за рубашкой. Нэнси он просто игнорировал.
– Тревис, пожалуйста, – взмолилась она.
Джером влепил Нэнси пощечину, и она, вскрикнув, опустилась на пол.
– Делай, что я тебе велел, Нэнси, или я убью тебя прямо здесь и сейчас.
– Боюсь, он не шутит, – спокойно произнес Тревис. – Мне противно, что все это происходит в моей комнате. Ты бы лучше ушла, Нэнси, а?
Она вскочила на ноги и судорожно поправила на себе платье, переводя взгляд с Тревиса на мужа. Ей хотелось выплеснуть свою ярость наружу. Но она впервые видела Джерома в таком взбешенном состоянии. Позже, решила она, когда муж поостынет, она найдет способ к нему подольститься. А если не удастся, снова прибегнет к угрозам. В данный же момент самое лучшее – убраться отсюда, и как можно быстрее.
Застегнув последнюю пуговицу, Нэнси подбежала к двери, но у самого порога остановилась: сознание собственного унижения взяло верх над всем остальным. Нэнси повернулась и, с бешеной ненавистью взглянув на Тревиса, прошептала:
– Очень надеюсь, что он тебя прикончит! Тебе надо было десять раз подумать, прежде чем совращать с пути истинного честную замужнюю даму. Ты… ты ничтожество из белых голодранцев! – И она выскочила, громко хлопнув дверью.
Тревис медленно взял с тумбочки у кровати бутылку бренди и налил себе стакан. Потом небрежно обратился к Джерому:
– Будете?
Джером нервно облизнул губы.
– Да, буду.
Он подождал, пока Тревис наполнил стакан, мгновенно его осушил и протянул Колтрейну за новой порцией.
Тревис приподнял бровь.
– Вам нужно выпить, чтобы набраться смелости меня убить? – тихо спросил он. – Имеете полное право. Да и кто бы вас обвинил за это, если вы вошли сюда и застали здесь свою жену? Между прочим, дверь была заперта. Значит, у вас был ключ?
– Был. У меня большие возможности. Но ведь я не доставал пистолет, верно? – Дантон засмеялся. Смех его гулко отозвался в стенах комнаты. – Да к тому же вряд ли бы вы позволили себя убить безо всякой борьбы. Верно?