Любовь и страдания принцессы Марицы
Шрифт:
– Бедный Фридрих, сердце разрывается, глядя на него! Вполне понятно, почему он проявляет интерес ко всему происходящему в мире, хотя сам не может активно действовать.
– Но он, кажется, хорошо осведомлен, – заметил лорд Эркли.
– Вы думаете? – спросил барон. – По-моему, он рассуждает очень наивно и только повторяет прочитанное в газетах.
Лорд Эркли промолчал, и барон продолжал:
– Я иду в казино, надеюсь, и вы тоже. Пойдемте вместе?
– Это было бы замечательно! – обрадовался лорд
– Вам же недалеко?
– Да, это по соседству, – согласился лорд Эркли.
Он открыл свой номер, и барон вошел.
– Как я уже сказал, – продолжал он, – принц Фридрих старался быть в курсе всех событий. По-моему, немцы проиграли на Марокканской конференции. А вы как думаете?
Не столько по этим словам, сколько по тому, каким тоном и с каким выражением лица они были сказаны, лорд Эркли понял, что барон не случайно был приглашен на ужин.
– Я видел здесь сегодня генерала фон Эхардштейна, – парировал он. – Он проявил большие спосбности, будучи в Англии.
– Согласен с вами, – признал барон Карлов, – но я понимаю, он обеспокоен тесной дружбой французов и англичан, там, где дело касается Марокко, и, конечно, явным благоволением короля к французам.
Это была обыкновенная речь, в которой звучала нотка мести, но лорд Эркли выяснил то, что хотел, – генерал фон Эхардштейн был заодно с бароном.
– Большинство политиков очень скучны, – заметил лорд Эркли, – и на отдыхе я предпочитаю с ними не общаться. Скажите лучше, какие развлечения в этом сезоне можно найти в Мариенбаде?
Он говорил с легкомысленной веселостью, желая обмануть барона, что не представляло большой трудности. Лорду Эркли надо было завоевать расположение барона, и он выслушивал непристойные описания женщин и мест, где их можно встретить, этот обмен опытом занял все время, пока они шли в казино. Наконец они присоединились к веселой компании, и лорд Эркли твердо решил избегать мест, о которых говорил барон, а также по возможности и самого барона. Он не стал долго беседовать со своими друзьями или просаживать деньги за игорным столом. Вместо этого при первом удобном случае он ускользнул от своих приятелей, пытавшихся его удержать, и пошел к отелю при свете звезд. Он был очень утомлен и хотел поскорее лечь спать.
В курзале было очень спокойно, только издалека доносились звуки музыки и голосов. Парк был напоен ароматом сосны и левкоев, что отвлекло лорда Эркли от мыслей, которые занимали его голову весь вечер.
Подойдя к сверкающему огнями отелю, он увидел хрупкую фигурку на скамейке, наполовину скрытую ветвями ивы. Сначала, правда, он скорее угадал, чем увидел ее. Вероятно, девяносто девять человек из ста прошли бы мимо, но лорд Эркли подошел к иве и просунул голову сквозь ветви. Марица, а это была она, вскочила,
– Я счастлив еще раз поблагодарить вас за ужин, ваше королевское высочество.
Принцесса вздохнула, и лорду на минуту показалось, что она не находила слов для ответа. Затем она почти прошептала:
– Спасибо, лорд Эркли. Я не смогла с вами попрощаться.
– Все понимаю, ваше высочество. – После небольшой паузы он добавил: – Разрешите к вам присоединиться хоть на минутку?
– Я, я как раз собиралась уходить, – мягко возразила принцесса. – Мне не нужно было бы находиться здесь одной… но было так жарко… и…
И так было ясно, что она просто хотела свободы, хотя бы на несколько минут.
– О, простите, что выгоняю вас, – произнес лорд Эркли, садясь рядом с принцессой, – если хотите, я сейчас же уйду.
– Н-нет. Я не должна быть здесь… и…
– Никто не узнает, – утешил ее лорд Эркли, – и давайте забудем обо всем, кроме красоты ночи. Идя по парку из казино, я чувствовал себя как бы в другом мире.
–Я тоже пытаюсь испытать это, – ответила принцесса, – но иногда я спрашиваю себя, есть ли он, этот другой мир.
– Конечно же, есть! – воскликнул он. – Мир, который мы воображаем себе и о котором временами мечтаем, он так же реален, как этот, и гораздо более прекрасен.
Лорд Эркли сам удивился своим словам, но чувствовал, что именно эти слова сейчас так нужны были принцессе.
– Это правда? – спросила она по-детски, как бы прося подтверждения.
– Ну конечно, – заверил он ее. – И этот мир ждет нас, его просто нужно найти. Но мы слишком заняты или слишком глупы, а иногда просто… нам не везет.
– А если мы… несчастливы, его легче найти? Он покачал головой.
– Не думаю… По-моему, когда человек несчастлив, он окутан каким-то непроницаемым туманом. У него должна быть свобода проникать через этот туман, постичь, казалось бы, непостижимое.
– Я… понимаю вас, – сказала принцесса, – вы мне очень… очень помогли.
– Думаю, – продолжал лорд Эркли, – никогда нельзя терять веру.
Она повернулась, посмотрела на него своими бездонными темными глазами и произнесла:
– Я никогда не думала… что такие люди, как вы… понимают. – Он улыбнулся, а она добавила: – Нет, это грубо… но я думаю, вам понятно, что имею в виду. Вы часть мира, который внушает мне страх, мира, который суров и хрупок… и безжалостен.
Лорд Эркли знал, что принцесса думала не о своих страданиях, а о судьбе принца Фридриха, покинутого людьми, которые старательно выслуживались перед ним до его травмы. Они подражали кайзеру, да и вообще в духе немцев было признавать только физически полноценных людей и забывать калек.