Любовь и страхи Марии
Шрифт:
Мария схватилась за голову, простонала что-то невнятное. Соколов улыбнулся ей. Они лежали рядом. Он обнимал Марию и тихонько посмеивался. Он заметил растерянность Марии, и она понравилась ему еще больше.
– Что я наделала?.. Господи, что я наделала? – повторяла Мария, глядя в потолок. – Я ведь знаю, что вы хотите меня убить. Играете со мной, как кошка с мышкой. Разрушили всю мою жизнь… Я боюсь своей тени. Я не могу выезжать на вызовы к детям только потому, что стемнело на улице! Я никогда такой не была! Вы меня унизили и раздавили…
Собеседник молчал. Ей это не понравилось, и она тревожно оглянулась… Соколов мирно спал.
Мария неслышно приподнялась, заглянула вниз и увидела около кровати два пистолета… Убедившись еще раз, что он спит, свесилась с кровати и потянулась к пистолетам… «А вдруг он сейчас проснется?» – испуганно подумала Мария. Она двигалась предельно осторожно. Вот она уже накрыла их… и в эту же секунду резким движением Соколов перехватил ее руку.
– Нет. С твоего позволения, эти двое будут ночевать под моей подушкой, – сказал он, укоризненно взглянув на нее. В полумраке Мария казалась совсем молоденькой девушкой. Выглядела Мария испуганной – ее застигли врасплох. Она закусила губу, Соколов вновь улыбнулся ей, показывая всем своим видом, что никогда больше не причинит ей вреда.
Взяв оба пистолета, Соколов засунул их под свою подушку, перевернулся на живот и закрыл глаза.
– Скажите, зачем вы меня преследуете? – спросила Мария. Она лежала совсем близко, смотрела на подушку Соколова. Как бы достать эти чертовы пистолеты?..
– Хочу убить, – сквозь сон ответил Соколов. Как же она ему надоела со своими маниями…
– Тогда почему не убиваете?
– Хочу поиграть с тобой… Мне так нравится, – со смехом ответил Соколов.
– И в эту игру входит спать с жертвой? – Мария тяжело вздохнула.
Соколов ответил не сразу.
– Не знаю… Мне просто хотелось попробовать тебя, пока ты живая, – говорил он, не открывая глаз.
Ему невыносимо хотелось спать, а Мария задавала вопросы – могла бы и утром спросить, нет, ей не спится, глупой. Но вот, вроде бы притихла…
Между тем Мария размышляла… Она с ужасом понимала, что ей хочется быть с этим человеком, и в то же время боялась его игр… Что он задумал? Мария понимала, что попала в какую-то дурацкую ситуацию по своей вине: зачем она пошла к Соколову посреди ночи? Что ей в взбрело голову?
«Так… Что он говорит? Попробовать, пока я живая. Ну конечно, кому я мертвая нужна? Это же нормально для настоящего маньяка: попробовать перед тем, как убить. Что теперь со мной будет?» – думала Мария, глядя в потолок. И тут ее поразила страшная догадка. Она даже подскочила на кровати. Ей нужно было бежать… Мария тихонько опустила ноги на пол, но Соколов быстро повернулся к ней.
– Ты куда собралась? – с этими словами он резко притянул Марию к себе.
Ей было не вырваться.
– А теперь, когда вы попробовали, вам уже не нужно, чтобы я оставалась живая? – шепотом спросила Мария.
– Нет, еще нужно… Поживи… Мне понравилось, – засмеялся Соколов.
Мария прислушивалась к его словам. «Надо же! Смилостивился. Разрешил мне пожить, сволочь, – думала Мария, пытаясь рассмотреть комнату. – Как он может? Хотя что можно ждать от маньяка… Но как я смогла… быть с ним? Что случилось? Почему я здесь?» Ее раздражала обстановка вокруг: все было чужим, страшным, но больше всего раздражал владелец квартиры.
– Если не трудно, потуши, пожалуйста, свет, – пробормотал Соколов.
Мария выключила свет и сказала:
– Спокойной ночи…
– Спокойной ночи, – отозвался Соколов, – и спи давай. Никуда ты отсюда не убежишь.
Мария лежала молча, но уснуть не могла. По ее гладким бледным щекам бежали слезы, хотя плакать здесь и сейчас ей совсем не хотелось. В комнате были плотно задернуты шторы, и оттого совсем темно.
– Скажите, а вы точно меня сегодня не убьете? – спросила Мария полушепотом.
У нее не хватило бы сил бежать. Тело обмякло и почти не слушалось Марию…
– Не убью…
– А вдруг убьете?
– Клянусь… Говорю тебе это как главный подозреваемый из твоего списка…
– Какого списка? – Мария насторожилась.
Соколов промолчал. Пауза показалась Марии мучительной. Промелькнули подозрения… Она не сразу решилась спросить, но все-таки задала вопрос, ответ на который был уже для нее очевиден:
– Вы что, рылись в моей сумочке?
Соколов ничего не ответил. Он уже спал. Мария включила яркий свет. И только в этот момент хорошо разглядела Соколова: все его тело было изуродовано синяками. Повсюду – ссадины, следы от побоев…
– Что с вами? – Она почти кричала.
Соколов ответил сквозь сон, медленно подбирая слова:
– Приходил какой-то терминатор. Сказал, что от тебя. Я открыл, а он меня и отметелил… Можно я посплю? – простонал он.
Мария тяжело вздохнула, вспомнила, как она вошла в кабинет Гринфельда, а он ее хотел послать подальше. Это Миша. Телохранитель… Терминатор… Мария пыталась разобраться в сложившейся ситуации, но ничего не получалось: только начинал распутываться клубок, как снова что-то мешало ей понять… Так она и уснула, не разобравшись. Сон неожиданно пришел под утро.
Спала она спокойно, видела радужные сны, как будто явившиеся к ней из детства. Она сидела с сестрой и родителями возле реки. Проплывали теплоходы, ярко светило солнце. Болтали о каких-то пустяках. Никто никуда не спешил. Никаких терминаторов и убийц, никаких страхов. Только покой и безмятежность. Потом Мария плыла на корабле, и рядом с ней кто-то был, она не могла разглядеть лица своего спутника… Но она точно знала, что он не убийца. Ей снилось, что все уже позади. Даша сидела в кресле-качалке, подмигивала Марии и что-то радостно кричала, но слов Мария так и не разобрала…