Любовь и страсть Демона
Шрифт:
— Чёрт! — Выругался Дав, уклоняясь и меняя траекторию полёта, когда заметил Демона, летящего справа. Это был Лирон, друг Натана, который атаковал их, пытаясь ударить и скинуть на землю. В воздухе пролетел сгусток Тьмы и Дав снова чертыхнулся. Он не знал, чего ему ожидать от преследователей. Как и не знал их точное количество, но, как это ни было странно, они стали отставать, потому что его скорость явно превосходила скорость атаковавших их Демонов.
Сколько они так летели ещё, Давид не знал, он просто направлялся куда-то, не имея представления, куда именно летит. Мила в его руках затихла, только прижималась к нему всё сильнее. То ли от холода, то ли от того, что для обычного человека всё случившееся было из ряда вон выходящим. Нужно было срочно найти какое-то убежище и согреть
— Холодно, — шепнула Мила, всё сильнее прижимаясь к Демону и Дав ускорил шаги, пытаясь понять, в каком из домов нет людей.
Дверь дома на окраине пришлось выбивать плечом, с чем Давид справился без особых трудностей. Он вошёл внутрь, всё ещё держа Милу на руках и огляделся. Отлично! В углу была печь, которую нужно было срочно растопить, а слева оказалась небольшая комната с кроватью. Бережно уложив Милу на постель и накрыв большим одеялом, Давид прошёл в кухню и попытался затопить печь, что у него не сразу, но вышло. Поленья стали весело потрескивать и Давид, удостоверившись, что огонь не погаснет, вернулся к Миле. Её всю трясло, и большое и тёплое, на первый взгляд, одеяло, не спасало от того сумасшедшего озноба, который властвовал сейчас над телом девушки.
— Мила, — тихонько позвал он её, и девушка распахнула глаза, вглядываясь в его лицо. Она дрожала крупной дрожью, пытаясь хоть как-то согреться.
— Холодно, — снова проговорила Мила, стуча зубами.
Дав взял её за руку и вздрогнул от того, насколько ледяной она была. Он неистово ругал себя за то, что ему пришлось подвергнуть её такому испытанию. И хоть он был виноват в этом лишь отчасти, всё же если бы он не выбрал Милу, если бы не полюбил её, она была бы сейчас вне опасности.
Давид быстро стащил с себя одежду, оставшись только в нижнем белье, и лёг под одеяло к Миле, тут же распахивая её халатик и прижимаясь к её обнажённой ледяной коже. Она подалась ему навстречу, стараясь вжаться в его горячее тело как можно сильнее, а Давид лежал, крепко обнимая Милу и ощущая странную смесь, состоящую из безумной нежности, желания и опаски, что то, что сегодня увидела Мила, вызовет в ней отвращение и только.
Глава 9
Минут через десять девушка согрелась и затихла в его руках, продолжая всё так же вжиматься в его тело. И это спровоцировало в Давиде просто безумную волну желания. Он чувствовал каждым миллиметром своей кожи все её изгибы, всё тепло её кожи, к которой так хотелось прикоснуться, не оставив без внимания ни одного участка. Мила спала, а Давид ни о чём больше не мог думать, кроме того, что будет тогда, когда она проснётся? Оттолкнёт ли она его сразу или позволит объяснить всё, что он должен ей объяснить? Наверное, будет лучше, если всё же оттолкнёт, потому что в таком случае она будет в безопасности. Хотя…Натан будет явно зол, и просто в отместку может причинить ей зло, а этого Давид допустить не мог.
Он ведь так много знал о демонах. Знал, что им ни в коем случае нельзя доверять, и сам с такой лёгкостью поверил…Эти мысли неотступно преследовали его, пока он обнимал Милу, так доверчиво прижавшуюся к нему. А ведь она тоже доверяет ему, Демону, уже зная и понимая, кто перед ней.
И всё же, пока она спит, можно подумать над тем, что же им делать дальше. Если всё это было предначертано, то стоит только не исполнить какую-нибудь малость, и предначертанное не сбудется. А что, если ему оставить Милу и больше не появляться в её жизни? Тогда она не станет матерью Адама, и всё предсказание не будет иметь силы. И ещё интересно, зачем всё это нужно Ангелам? Значит, у них тоже есть своя причина для того, чтобы Адам всё-таки родился.
Ведь не зря же к нему в сон приходила эта девушка-ангел. Это могла быть Авиталь, принявшая обличие этой девушки, а могла быть вторая
Дав прикрыл глаза, пытаясь хоть как-то сопоставить всё в более-менее ясную картину, но у него это получилось плохо. Он попытался лечь удобнее, но потревожил Милу, и девушка сбросила с себя одеяло, очевидно, оттого, что ей стало жарко. А от увиденной картины стало жарко уже Давиду. Длинные стройные загорелые ножки девушки уносили фантазии, в самые заоблачные дали. Давид не был бы Демоном порока, если бы воображение сразу же не нарисовало ему картину, что эти ножки крепко обнимают его торс…когда…
Чёрт! Нужно было немедленно выбираться из постели, пока не получилось так, что он воспользуется состоянием Милы и переспит с ней, даже не дожидаясь, пока она откроет глаза. Подумать только, а ведь несколько минут назад он раздумывал о том, уж не стоит ли ему отпустить Милу. Поистине, его желание обладать этой женщиной выбивало из головы все трезвые мысли разом. Взгляд то и дело возвращался к её длинным ногам, которые сейчас можно было разглядеть до мельчайших подробностей. Демон постарался осторожно высвободить руку из под головы девушки, но та только прижалась к его телу ещё сильнее, будто не желала отпускать даже на секунду.
Её кожа была такой горячей, очевидно, согретая его теплом. Или нет? Он приложил ладонь к её лбу, и Мила улыбнулась сквозь сон, и потянулась за его рукой, когда Давид собирался убрать её. Глаза девушки распахнулись, и Дав уловил на самом их дне какой-то горячечный блеск.
— Давид, — имя Демона сорвалось с её губ, окрашенное лёгкой хрипотцой, и через мгновения все тормоза Давида сорвало окончательно и бесповоротно, потому что Мила приникла к его губам в жгучем поцелуе. Если Дав был уверен до этих пор, что он не может растеряться ни на секунду, то сейчас эта его уверенность присоединилась к сорванным тормозам. Его замешательство длилось лишь долю секунды, а потом из груди вырвалось какое-то сдавленное рычание, и Демон откинул прочь одеяло, опрокидывая Милу под себя. Он чувствовал под собой её хрупкое горячее тело и понимал, что, должно быть, именно об этом он и мечтал всю свою жизнь. Чувствовать её горячие губы и сладкий вкус её рта, сплетаться своим языком с язычком Милы, который дарил ему такие незабываемые ощущения, наслаждаться прикосновением её рук к спине, которую острые ноготки девушки угрожали основательно расцарапать…Это и было его желанием и его счастьем.
Демон приподнялся на руках, вглядываясь в лицо девушки. Она была великолепна: яркий румянец разлился по её щекам, волосы растрепались, припухшие губы призывно приоткрыты и так и манят снова ощутить их пьянящий вкус. Давид приподнял Милу, срывая с неё халатик и отправляя ненужную одежду в дальний угол комнаты. Он уложил обнажённую девушку обратно на постель, окидывая совершенство её форм жадным взглядом, и снова нагнулся над ней, захватывая её ротик в поцелуе. Мила обняла его ножками, прижимая к себе так тесно, как только это было возможно, и с губ её сорвалась мольба:
— Прошу, Давид, я хочу…
Этот хриплый полушёпот-полустон разорвал тишину комнаты будто раскат грома и Дав еле сдержался, чтобы не исполнить её просьбу тотчас же. Но ему хотелось помучить её…Помучить наслаждением, которое он был готов подарить ей с лихвой.
Он наклонился к её груди, обводя по очереди языком то один, то другой сосок, слегка прикусывая нежную кожу, и с удовольствием слушая стоны девушки, которые он сам извлекал из её тела. Она зарылась пальцами в его волосы, прижимая его голову к себе, всё ещё обхватывая его торс ножками. Потом её ладони легли на резинку его нижнего белья и потянули вниз, и только совершенная близость их тел не давала ей снять этот предмет гардероба Демона полностью. Давид приподнялся, помогая Миле стянуть бельё вниз и когда опустился, чуть не взвыл от острого наслаждения, когда его плоть соприкоснулась с горячим лоном Милы. Она приподняла бёдра, и он оказался в ней целиком, исторгая из своей груди какое-то низкое, утробное рычание, которое было сродни рёву. Даву казалось, что он уже испытывает неземное наслаждение, несмотря на то, что он даже ещё не начинал двигаться в горячем теле девушки. И первый же толчок разлился по телу чистейшим экстазом.