Любовь и так далее

Барнс Джулиан Патрик

До того вечера. Я до сих пор не могу прийти в себя. Это было такое предательство… получается, я совсем не знала Стюарта.

ОЛИВЕР: Байрон. Джордж Гордон, лорд. Неужели вы даже этого не узнали? «Ищу героя…» Готов поспорить… нет, даже спорить не буду, поскольку это, бесспорно, одна из самых знаменитых начальных строк в истории… истории.

МАДАМ УАЙЕТТ: Почему вас так интересует мой брак? Это все давно в прошлом. Как там у вас говорится? «Забыто и быльем поросло». Или вот: «Все — кровь под мостом», — выражение, которому я научилась у Стюарта. Мне кажется, я уже и не помню, как его звали. Как сказала одна ваша дама-аристократка, «Введение — это не предисловие». У меня есть дочь. Разумеется, она родилась не от непорочного зачатия, но… я и вправду не помню, как его звали.

ЭЛЛИ: Я не буду рассказывать

вам о том, какой Стюарт в постели. Потом вы к нему побежите — расспрашивать, а какая в постели я. И так далее, до бесконечности. Тем более, что секс здесь вообще ни при чем. В том смысле, что дело совсем не в сексе.

ДЖИЛИАН: С чего бы мне ревновать к Элли? Это просто смешно.

СТЮАРТ: Нет. Может быть, мы расстались не лучшим образом. Но… нет. Это очень личное.

МАДАМ УАЙЕТТ: Quelle insolence! [167]

167

Какая дерзость! (фр.)

ДЖИЛИАН: Да, я читала сценарии Оливера. На самом деле, мне очень понравилось. Но мое мнение, в данном случае, никого не волнует. Единственное критическое замечание: они очень сложные. Это как когда певцы пытаются сочинять слишком уже замысловатые тексты — а на мой взгляд, в песне все-таки главное музыка, а не текст. Вы не согласны?

Один сценарий был про Пикассо. Франко [168] и Пабло Касалс [169] играют в pelota [170] перед самой Гражданской войной в Испании. Кое-кому этот сценарий понравился, но никто не хотел давать денег. «Какой в этом коммерческий интерес?» Весьма раздражающий комментарий. Тогда он написал «Гору Чарли». На основе подлинной истории про девушку, которая переоделась ковбоем. Но ему сказали, что в сценарии «нет искры», и он переписал его в виде мюзикла, «Девушка с Золотого Запада». А потом он написал prequel [171] «Седьмой печати». [172] В общем, история знакомая, правда?

168

Франко Баамонде Франсиско — глава испанского государства в 1939–1975 гг. и вождь Испанской фаланга в 1937–1975 гг.

169

Касалс Пабло — каталонский виолончелист, композитор и дирижер.

170

пелота, или баскский мяч — игра (исп.).

171

«Предыстория героев», кино- или телефильм с участием знакомых героев в новом сюжете, когда действие разворачивается до событий, уже знакомых зрителям.

172

Фильм Ингмара Бергмана, 1957. Середина XIV века. Крестоносец Антоний Блок возвращается из крестового похода после десятилетних скитаний. Он изверился, разочаровался в Боге, блуждая во тьме невежества, коллективного психоза, рождающего костры инквизиции. И когда смерть пришла за ним, он попросил ее сыграть с ним в шахматы, где выигрыш означал жизнь.

СОФИ: Примерно час. Может, чуть меньше. Я уже говорила. Потом я услышала, как отключилась посудомоечная машина и хлопнула входная дверь, и как мама поднялась наверх и тихонько, на цыпочках, прошла мимо нашей двери, чтобы нас не разбудить.

Нет, я не слышала ничего «странного». С чего бы маме вдруг плакать?

СТЮАРТ: Да, разумеется, это правда, насчет «Трепанации черепа». Я бы не стал вас обманывать. Такое пиво действительно есть, его производят на Оркнейских островах. Будет возможность — очень рекомендую попробовать.

МАДАМ УАЙЕТТ: Вы все верно подметили. Да, меня зовут Мари-Кристин. Да, мой муж — презренный, жалкий человечишка, которого я уже и не помню, — сбежал от меня к молоденькой шлюшке, которую звали Кристина. Мою младшую внучку зовут Мари. Но никто, кроме меня, не знает все эти три вещи сразу. Никто, кроме меня — и вас. Так

что, по моему мнению, это просто совпадение.

СТЮАРТ: Да, я думаю, что мои папа с мамой могли бы мной гордиться. Но теперь уже поздно. Раньше, когда они были живы, они всегда были слегка во мне разочарованы, и теперь — вспоминая об этом, — я понимаю, что подобный подход наградил меня в детстве неким комплексом неполноценности. Во всяком случае, не способствовал развитию уверенности в себе. Родители умерли, когда мне было двадцать. Так что теперь им уже поздно гордится мной.

Если у меня когда-нибудь будут дети, я ни в коем случае не стану их принижать, как принижали меня. Я не считаю, что детей надо баловать, но я считаю, что у них должно быть чувство собственного достоинства, с которым надо считаться. Конечно, проще сказать, чем сделать, и тем не менее.

Моя сестра? Как ни странно, но я ее разыскал. Она замужем за врачом ухо-горло-носом и живет в Чешире. Однажды я к ней заехал, по пути. Уютный дом, трое детей.

Разумеется, она не работает. Мы замечательно поговорили. Как в детстве. Не хорошо и не плохо — нормально. И я, разумеется, не рассказывал ей о том, что у меня происходит в жизни. Так что не спрашивайте у нее — она все равно не знает.

ДЖИЛИАН: Софи? Нет, с Софи все в порядке.

МАДАМ УАЙЕТТ: Софи? Ну, у нее начался переходный возраст. Сейчас дети взрослеют рано. Переходный возраст — уже в десять лет. Она — девочка честная и добросовестная. Всегда искренне хочет понравиться, искренне хочет тебя порадовать. Но переходный возраст есть переходный возраст, правильно?

СТЮАРТ: Нет, я не повесил картину. На самом деле, я отвез ее обратно в тот магазин, где купил. Мне сказали, что обратно ее они не возьмут. Ни за какие деньги. Подтекст был такой — мы нашли одного идиота в твоем лице, который купил этот хлам, и другого такого кретина уже не будет.

Что на ней нарисовано? Я не помню. Какой-то сельский пейзаж, если не ошибаюсь.

ЭЛЛИ: Она была такой грязной, что поначалу я думала — это какое-нибудь Рождество Христово. Но когда я ее очистила, оказалось, что это жанровая сценка на ферме. Хлев, корова, осел, свинья. Работа талантливого любителя, как это принято называть, что значит: картина не стоит даже холста, на котором написана.

ОЛИВЕР: Эта затасканная история? Этот vieux marron glace? [173] Нет, абсолютно нет. Даже и не вспоминаю. Разумеется, никаких предрассудков, кое-кто из моих друзей и вообще… на самом деле, если подумать, то никто из моих друзей… разве что… вы ведь не намекаете, правда?.. Стюарт?., это всего лишь теория, одна из… вы хотите сказать, что он перешел на солнечную сторону улицы, когда был в Штатах… или еще раньше… какой-то смысл в этом есть… две однодневные женитьбы… и он был на редкость смущен и робок, когда я пытался свести их с Элли. Так-так-так. Теперь, когда я смотрю в мой моральный retroviseur, [174] это и вправду имеет смысл.

173

Дословно: старый замороженный каштан (фр.). Избитая история, анекдот «с бородой».

174

зеркало заднего вида (фр.).

ТЕРРИ: Я выхожу из игры. Только на этот раз — по собственному желанию, а не из-за Стюарта. Я никому ничего не должна. Разбирайтесь сами.

ДОКТОР РОББ: Я не знаю. Я ничего не берусь предсказывать. Это умеренная депрессия. Я не преуменьшаю опасность. Но это отнюдь не клинический случай. Его не надо госпитализировать. Во всяком случае, пока не надо. Мы оставим прежнюю дозу, 75 мг, а дальше — посмотрим. Эту болезнь вообще нельзя прогнозировать, и тем более — с таким пациентом, как Оливер.

Например, на одном из сеансов я попыталась его разговорить. Он лежал на диване в полной прострации и вообще не реагировал на внешние раздражители. Я снова упомянула его семью — имея в виду его мать, — и тут он повернулся ко мне, неожиданно собранный, и сказал этак игриво:

— Доктор Робб, вы относитесь к более «рискованной» группе риска, нежели я.

Это правда: в развитых европейских странах к наиболее «рискованным» группам риска относятся врачи, медсестры, адвокаты, владельцы баров и люди, занятые в гостиничном бизнесе. Причем врачи-женщины относятся к более рискованной группе, нежели врачи-мужчины.