Любовь и ветер
Шрифт:
— Предоставляю это удовольствие Джесси Я настоял на том, чтобы приехать сюда и сообщить.
— Джесси, в чем дело?
— Не можешь подыскать слова? — усмехнулся Чейз Джесси одарила его уничтожающим взглядом, потом повернулась к матери.
— Рэчел, мы вчера ездили в Шайенн и поженились. Чейз — мой муж.
Рэчел переводила взгляд с одного на другого, осмысливая сказанное, но без малейшего удивления.
— Понятно, — сказала она с улыбкой. — Когда ты уезжал, Чейз, я думала: когда вы наконец оба образумитесь Так и вышло. — Она вся светилась от радости.
Джесси недоумевала.
— Черт побери! Что все это значит?
— Что значит? А то, что я знала, что так должно случиться, — спокойно ответила Рэчел Глаза Джесси вспыхнули Невероятно!
— Разве? Два человека, которые ведут себя так, как вы, просто предназначены друг для друга. Не могу передать вам, как я рада.
— Как ты можешь говорить так? — вскипела Джесси. — Ты же была против него, помнишь?
— Да, — улыбнулась Рэчел. — И ты сразу встала на его защиту. Так что с моей стороны это была тактика…
— В этом есть что-то подлое, — покачала головой Джесси. — Тактика! Чейз засмеялся.
— Неужели ты и вправду защищала меня, мое золотце?
Джесси с гневом посмотрела на него и снова уставилась на Рэчел. Не было слов, которыми она смогла бы выразить свое возмущение! Она резко повернулась и вышла.
А Чейз остался, он был в веселом настроении, улыбался.
— Ты меня провела, Рэчел! И Джессику тоже. Ты не понимаешь, почему она так взбесилась? Она, видимо, ожидала от тебя совсем другой реакции?
— Я знаю, — улыбнулась Рэчел. — С ней не надо было хитрить. Но пойми, я была так расстроена из-за того, как у вас все началось.
— Естественно, — согласился Чейз.
— Но я была уверена, что вы созданы друг для Друга.
Чейз вздрогнул. Если бы она знала правду, из-за чего они поженились!
— Не беспокойся. — проговорил он. — Она угомонится.
— До моего отъезда?
— А когда ты собираешься уехать?
— Я собиралась отправить Билли завтра, утренним поездом. А теперь не вижу причины, почему бы и мне не поехать с ним.
— Так скоро?
— Да. Так что пойду и поговорю с Джессикой сейчас, я не могу оставить ее в таком состоянии.
— Хорошо. Но если ты собираешься серьезно говорить с ней, Рэчел, почему бы тебе на этот раз не объяснить ей кое-что? Может, у тебя последний шанс расположить ее к себе, рассказать о своем прошлом?
Улыбка сошла с лица Рэчел.
— Наверное, стоит попытаться. Может быть, хотя бы на этот раз она меня выслушает…
Рэчел не стала ждать, когда Джесси отзовется на ее стук. Она решительно открыла дверь и вошла. Взглянув на холодное лицо дочери, она чуть отступила назад, не зная, как начать.
— Ах… Кейт готовит ужин, жарит мясо. Ты придешь, Джессика?
— Нет!
— Мне бы очень хотелось, чтобы ты пришла, — ровным голосом сказала Рэчел. — Это будет последний семейный ужин. Завтра утром мы с Билли уезжаем.
Наступила пауза, после которой Джессика произнесла:
— Я никогда не воспринимала нас единой семьей, Рэчел. И не могу сказать, что мне жаль, что ты уезжаешь. Надеюсь, ты не будешь против, если я не приду. У меня слишком много работы.
Эти слова больно ужалили Рэчел. Ей хотелось развернуться и уйти. И все-таки она не могла, она знала, что никогда не простит себе, если последний раз не попробует объясниться с дочерью.
— Почему ты никогда не хочешь узнать от меня о том, что произошло между мной и твоим отцом? — резко бросила Рэчел.
Джесси отвернулась и уставилась в окно.
— Почему? Слушать, как ты будешь обвинять Томаса и говорить, что он лгал? Да, он был слишком тяжелым человеком, чтобы его любить, но больше у меня Никого не было. И если бы я узнала, что ад, в который он превратил мое детство, был беспричинным, я бы вырыла его из могилы и всадила в него еще несколько пуль. Но когда человек рассказывает одно и то же — и пьяный, и трезвый, это всегда оказывается правдой.
— Правдой для него. Но что, если правда не такая, какой он ее видел?
Джесси медленно повернулась. Глаза ее стали похожи на бирюзу.
— Хорошо. Тебе до смерти хочется объясниться со Мной с первого дня, как ты здесь появилась. Рассказывай. А потом уходи.
— Я никогда не изменяла твоему отцу.
— Ну конечно! А теперь ты скажешь, что Билли — сын Томаса Блэра.
— Да, он действительно сын Томаса Блэра. Слова были произнесены еле слышно, но Джесси услышала.
— Черт побери! Если это правда, почему ты не сказала ему об этом? Ты же знала, как он хотел сына. Это единственное, чего он хотел.
— Было слишком поздно говорить ему что-то, даже если бы я могла.
— Для начала звучит хорошо, — хмыкнула Джесси. — Но я на это не куплюсь. Томас видел тебя собственными глазами с Уиллом Фенглом в вашей постели. До этого его месяц не было дома. Месяц, которым ты воспользовалась, чтобы развлечься со своим любовником. И если уж Билли чей сын, то, конечно, Фенгла.
— Бог мой! — Рэчел побледнела и села на кровать Джесси. — В тот вечер… Томас упоминал Уилла. Но он никогда открыто не сказал, что привело его в такую ярость. В моей кровати!
Джесси сухо сказала:
— Прекрасно, Рэчел. Действительно, замечательно! Твое место на сцене. Ты настоящая актриса! Сарказм Джесси взорвал Рэчел.
— Если твой отец видел Уилла Фенгла, занимающегося любовью с женщиной в моей постели, то этой женщиной могла быть только Кейт! Это была не я, Джесси. Меня вообще весь день не было на ранчо.