Любовь и волки
Шрифт:
— Генрих, а что у тебя с ногами? — обеспокоенно спросила Мила. — Ты так хромаешь!
— Да ничего, ерунда, — отшутился тот, но поморщился как от боли, и быстро перевел тему: — Чего желаете?
Дети обступили его, на все голоса требуя разных ягод, я же перевела взгляд на его ноги, которые обеспокоили сердобольную Милу. В своей ветпрактике мне почти не доводилось сталкиваться с болезнями крупных животных, в частности парнокопытных, я все больше по собачкам-кошечкам-попугайчикам, но недуг, которым страдал кентавр Генрих определила почти сразу. Грязевая лихорадка. Помню, именно по
— И давно вы так мучаетесь? — спросила я серьезно. О том, что еще минуту назад пребывала в шоке от знакомства с кентавром, я уже забыла.
— Я же сказал, ничего страшного, — отмахнулся было Генрих, но тут снова сморщился и со стоном подогнул задние ноги. — Уже почти месяц, — наконец признался он.
— Целый месяц! — воскликнула я. — Почему не лечитесь? Это же опасно!
— Не преувеличивайте, — Генрих все еще пытался усмехаться. — И не ставьте меня в неловкое положение, Синеглазка.
Он попытался встать, но у него не вышло.
— Так, вам надо домой и срочно обработать ноги лекарством, — категорично произнесла я. — Далеко вы живете? И есть ли вы у вас аптеки в Перевертышах? Мне нужен будет антисептик и, желательно, антибиотики.
— Вы врач? — теперь пришла очередь удивляться кентавру.
— Можно сказать и так, — в этот момент я несколько смутилась. — Ветеринар. Поэтому в болезнях вашей... э-э-э... нижней части тела немного разбираюсь.
Надеюсь, я не оскорбила его этим?
— И можете помочь? — уже колеблясь, уточнил Генрих.
— Во всяком случае, постараюсь. Но первым делом вам показан покой, пока не спадет отек. У вас получится дойти домой самому? Или... Как же вас транспортировать-то? — я попыталась оценить габариты кентавра. Крупный экземпляр, однако.
— Могу я чем-то помочь? — раздался вкрадчивый голос за спиной.
Я обернулась: Серов. Он разве не ушел?
— Я помогу, — а этот голос я бы узнала среди тысячи. Сердце екнуло раньше, чем взгляд упал на Глеба. А он что здесь делает? Впрочем, мы же на ярмарке...
— Генрих, — Глеб уже обратился к кентавру. — Как насчет прокатиться в телеге? Тут неподалеку Миша Косолапый со своим «транспортом» стоит. Уверен, он не откажет тебя подвести.
— Одна лошадь повезет другую? — хмыкнул кентавр. — Это будет забавно...
— Зато совсем не будет забавно, если болезнь пойдет дальше или чего хуже лишит вас конечностей, — вставила я.
— Да, хромая лошадь — уже не так забавно, — с кривой улыбкой отозвался Генрих. — Ладно, поехали домой...
— Я сейчас, — Глеб тут же куда-то исчез, а кентавр все же сделал усилие и поднялся.
— Ну что ребятки, налетай! — весело бросил он детям. — Сегодня я угощаю всех ягодами.
Дети радостно загалдели, запуская ладошки прямо в ведерки с ягодами. А Мила все же украдкой сунула кентавру несколько купюр, сурово предупредив:
— Только попробуй не взять.
— Вы же без меня справитесь? — спросила ее уже я.
— Конечно! — всплеснула та руками. — Не волнуйся. Лечи нашего Генриха и возвращайся
Вскоре вернулся Глеб:
— Миша стоит за лотками. Дойдешь сам?
— Дойду, — Генрих отказался от его помощи. — Не смущай меня перед девушками.
— Что еще нужно? — Глеб теперь смотрел на меня.
— Лекарства, — ответила я, решив на время забыть все наши разногласия. — Если есть куда, давай напишу какие...
Глеб протянул мне свой телефон, где были открыты заметки, и я быстро набрала названия и возможные аналоги. Он перечитал и кивнул:
— Я постараюсь быстро. Ты пока езжай с Генрихом, я вас догоню.
Хозяин телеги внешне полностью соответствовал своему имени Михаилу Косолапому, а попросту медведю: большой, с крупной головой и покатыми плечами. Он помог печальному Генриху залезть внутрь телеги, где как раз находилось мягкое сено, затем легко подсадил меня. По дороге мы в основном молчали. У меня же в голове кружили совершенно разные мысли: от того, как лечить кентавра, до Глеба, который вызвался мне помочь. А еще о том, что ведь на телеге тоже можно доехать до города. Почему я раньше не подумала о таком варианте? Конечно, Михаил может и не согласиться, но попытка не пытка, правда? Ладно, об этом подумаю позже. Сейчас надо сосредоточиться на лечении кентавра. Я нервно усмехнулась: ни один из моих коллег в ветлклинике даже и представить не может о таком опыте.
— А у вас что, врачей нет в Перевертышах? — спросила я у Генриха. — Почему так запустили болезнь?
— Акулина у нас за врача, — ответил он. — Отвары делает, настои заговаривает...
— Так что ж к ней не обратились?
— Да поссорились мы, — вздохнул Генрих. — Пасеку не поделили... Я вообще думаю, — он понизил голос до шепота, — это она на меня болезнь навела... По срокам сходится.
— Болезнь эта от грязи бывает, в смысле, влажной, — отозвалась я. — Вы же по лесам ходите, как я понимаю? А если еще и болотистые места... Возможно, плохо вымываете ее... А у лошадей, простите, кожа выше копыт очень нежная, чувствительная. Она, если за ней не ухаживать, сохнет, трескается, и в нее могут попасть определенные бактерии, которые вызывают эту болезнь, а с ней воспаление, влажные раны, а потом и опухание, боли. На будущее смазывайте ноги оливковым маслом или вазелином, чтобы кожа не трескалась...
— То есть вы думаете, это не Акулинка?
— Стопроцентную гарантию дать не могу, — я несколько замялась. Кто знает эту Акулину? Доверия она не особо внушает, да и звания «ведьмы» не так просто удостоена. — Но все же склоняюсь к тому, что заболевание возникло само.
Дом Генриха стоял в той же стороне, что и особняк Глеба, только на параллельной улице. Он был деревянным, с большими окнами и широкими дверями. Внутрь из всей мебели нашлась печка, кухонный стол, мягкий диванчик. Для гостей, как объяснил кентавр. Сам Генрих спал в другой комнате, где вместо кровати на полу лежал матрас по типу японского футона. Правда, подушка тоже имелась и даже плед. А еще тумбочка, шкаф и целая оранжерея герани на подоконнике. Я заставила Генриха лечь и стала осматривать его ноги, оценивая масштаб проблемы.