Любовь, или Кошка на окошке
Шрифт:
И в это время в коридоре послышалась возня.
Приготовившись встретить Ольгу Геральдовну с кошкой, Женька вышла навстречу…
И обомлела.
Вместо вредной старушенции в дверях стоял высокий симпатичный брюнет спортивной наружности. Он близоруко щурился сквозь очки, разглядывая Женьку, и изумленно тянул брови прямо к основанию своей симпатичной черепушки.
– Кто вы? – наконец сказал брюнет, опуская сумки на пол.
– Евгения, – сказала Женька, вопреки здравому смыслу и женской логике начиная принимать симпатичного незнакомца в штыки. – Я здесь живу! А вы кто и что здесь делаете?!
– Евгений, – хмыкнул незнакомец, – и это я здесь живу!
– Что, – усмехнулась Женька, занимая круговую оборону, – перепутали улицу Строителей?
– Нет, – прищурился тот, – это вы явно что-то перепутали. Надеюсь, живете не на кухне?
– Даже не надейтесь! Я не прислуга.
– Когда-то бабуля могла себе такое позволить. – Евгений поправил очки, съехавшие на переносицу, и внимательно поглядел на Женьку. – Употребляете?! – строго поинтересовался он, не сводя глаз с ее покрасневшего носа.
– В немереных количествах, – кивнула она. – Потому рекомендую вам срочно ретироваться к месту прежнего обитания. Ко мне сейчас придут собутыльники, и мы начнем разгульное антиобщественное существование до раннего утра.
– Мне некуда идти, – вздохнул Евгений и прошел вперед, отодвинув Женьку в сторону. – И это квартира моей бабули, так что я наследник и могу распоряжаться всем, что здесь находится.
– Что за намеки? – встревожилась Женька.
Конечно, она не сомневалась, что ко «всему» ее бренное двадцатидевятилетнее тело не относилось. Тем обиднее было!
– Выметайтесь, – бросил ей внук Ольги Геральдовны. – Сколько вы заплатили бабуле? Я вам верну.
– Миллион, – не моргнув глазом, заявила Женька. – Только за миллион я покину эту чудесную квартиру, и вы меня больше никогда здесь не увидите.
– Миллион? – хмыкнул Евгений. – Таких денег у меня нет.
– Тогда вам придется терпеть мое существование, – сказала Женька и ехидно добавила: – Между прочим, это еще не значит, что я стану терпеть вас! Вы мне с первого взгляда не понравились!
– А вы мне со второго, – не оставался в долгу внук хозяйки. – У меня минус пять.
– Хоть все десять! Неприятно было познакомиться.
– Ух, а уж мне-то как неприятно, – сообщил подслеповатый внук и направился в сторону запертой комнаты.
Женька гордо подняла голову и шагнула за ним…
Мода переносить вещи в спортивных сумках не предполагала возникновения увечий, полученных на ровном месте. Модельеры-дизайнеры, пришивающие к сумкам по пять ручек и настойчиво рекламирующих это как несомненное достижение модной индустрии, даже не подозревали, что создавали сумки-убийцы. Шагнувшая нога Женьки попала сначала в одну матерчатую ручку спортивной сумки родственника хозяйки, затем, пытаясь избавиться от нее, попала еще в одну…
В результате чего Женька начала терять равновесие. Но теряла она его с достоинством – молча страдая от того, что падает. Не издавая ни звука при падении на хозяйского внука. Ну, разве что в самом конце, при ударе головой о его спину, у Женьки вырвался какой-то захлебывающийся в себе звук, но она отвлекла от него тем, что схватила внука за пояс брюк.
Через секунду оба лежали вдоль коридора и мрачно взирали друг на друга. Вернее, Женька лежала на внуке и смотрела на него, ожидая запоздалую реакцию на свое падение.
– Очки разбил? – сказал тот, ощупывая Женьку. – Где мои очки? Я без них ни черта не вижу!
– Купите себе линзы. – О, да, Женька любила советовать. – Я могу подсказать адресок магазина, где сейчас хорошие скидки. – На нервной почве ее понесло. – За две пары линз можно получить третьей в глаз совершенно бесплатно!
Она истерически рассмеялась, потому что увидела очки валяющимися под телефонной тумбочкой. Разумеется, стекло было разбито. Одно. Но сути проблемы это не меняло.
– Хотите, я схожу вам за линзами, – злобным голосом предложила Женька. – Давайте рецепт!
– Слезьте с меня, – поморщился внук. – Сумасшедшая!
– Сам кретин, – фыркнула Женька и встала, предварительно освободив ногу от коварной ручки. – Очки под тумбочкой. Предложение сгонять за линзами оставляю в силе. Все. Я пошла. Бабуле привет!
– Алкоголичка, – пробормотал Евгений, поднимаясь, – совсем на ногах не держится. Где тут мои очки? Епрст!
Ругань внука Женька уже слышала за дверью, спешно спрятавшись в своей комнате. Обременять ее походом в ближайший магазин оптики он не стал. Позвонил Ольге Геральдовне. Женька усмехнулась: все они, мужики, такие! Чуть что – сразу маме звонить или бабушке. А ведь этому лбу наверняка идет четвертый десяток. А все туда же…
– …Черт с ними, с очками! Если разбился мой ноут, который был в сумке, на которую налетела эта фурия, я ее убью! Что? Она не фурия, ты проверила?! Бабасик, твоя проверка выявила у нее алкогольную зависимость?! Не надо мне привозить запасные очки! Не надо мне привозить еще один ноут! Я хочу отдохнуть от всех и всего. Может быть, мне составить ей компанию и напиться?!
Женька скуксилась. Вот гад. А с первого взгляда показался таким замечательным парнем… Сколько раз она ошибалась! Три раза. Этот – четвертый. Нет, этот не считается, потому что между ними ничего не было и не будет.
Женька завалилась на кровать и стала вспоминать свои ошибки.
Первый раз она обманулась в четырнадцать лет, когда рыжий Ванька Костромин предложил ее, как восточную невесту, выкрасть из дома. Они в школе как раз изучали творчество Лермонтова. Ванька жил по соседству, и подвоха Женька не заподозрила. Она ждала весь вечер, потом всю ночь. А утром в школе Ванька признался, что проспал! Такой подлости от мужчины Женька не ожидала! А ведь к процессу кражи подготовилась основательно – написала подругам и родителям трогательные письма о первой любви, которая возникла между ней и Ванькой. Любовь, впрочем, унеслась вместе с прозвучавшими словами признания о богатырском сне.