Любовь из капель дождя
Шрифт:
— Дилан, — стонет Эви, скользя ладонями по моей спине, притягивая ближе.
Уверен, она тоже чувствует это отчаяние, эту необходимость.
— Мне нужно убедиться, что ты готова, Эви. — Я целую ее в живот, прокладывая дорожку языком. — Не хочу причинить тебе боль.
— И не причинишь.
Из-за прозвучавшей в ее голосе уверенности я поднимаю голову, отчего щеки Эви сразу розовеют.
— Ты мокрая для меня?
— Да.
Когда я опускаю пальцы вниз и касаюсь ее складочек, девушка снова стонет. Убедившись в том, что она влажная, я закрываю глаза и делаю рваный
— Боже.
— Ты сам виноват, — дразнит она меня, и ее глаза сверкают от веселья.
Но, когда я скольжу вверх по ее телу, вся игривость из ее взгляда испаряется, посылая дрожь по моему телу. Эви смотрит на меня так, будто я единственный, кто имеет для нее значение. Весь мой мир исчезает. Ничего не существует, кроме нас.
— Займись со мной любовью, Дилан.
Мои джинсы валяются на полу, поэтому я карабкаюсь к ним, достаю из кошелька презерватив, а затем возвращаюсь к Эви. Пока я разрываю упаковку и раскатываю презерватив по своей эрекции, она ни разу не отводит взгляд от моих глаз. Я устраиваюсь между ее бедер. Мое тело дрожит от желания, когда я оказываюсь у ее влажного входа. Вхожу в нее не спеша и смотрю на ее губы. Они открываются, но с них не срывается ни единого звука. Капельки пота покрывают лоб девушки, она тоже дрожит.
— Все в порядке? Ты уверена?
Эви без колебаний кивает, и я очень медленно скольжу внутрь. Покачивая бедрами, осторожно толкаюсь вперед, затем назад. Меня переполняют эмоции. Все слова, которые никогда не мог произнести, я выражаю в том, как заполняю ее тело.
С губ девушки срывается хныканье, и я стону.
— Боже, Эви. Я так долго представлял, каково это — быть внутри тебя… В тебе так хорошо, — бормочу я, глядя в ее глаза и все глубже погружаясь в нее.
Она притягивает мои губы к своим, скользит по ним языком и хныкает мне в рот. Я ускоряюсь, вращая бедрами, и Эви, выгибаясь, подстраивается под мой ритм. По мере того, как наши поцелуи становятся более настойчивыми, а дыхание учащенным и прерывистым, мы переходим от нежного секса к более жесткому.
Через мое тело проходит волна дрожи, когда мы соединяемся так, как я только мечтал. В голове витает одна-единственная мысль: «Я хочу, чтобы это длилось вечно».
— Дилан, — кричит она, откинув голову назад и прикрыв веки.
— Посмотри на меня, Эви, — нежно приказываю я.
Кожа девушки краснеет. Она цепляется за мои плечи, всем телом дрожа от удовольствия. После нескольких толчков я достигаю собственного оргазма.
— Эви, — рычу я, теряя контроль, и издаю протяжный стон в шею девушки, опустив голову на ее плечо.
Она проводит пальцами по моим волосам, а я прижимаюсь щекой к ее. Мы оба тяжело дышим, но продолжаем касаться друг друга, не желая отпускать. Я покрываю поцелуями ее лоб, веки, щеки, подбородок.
— Моя Эви, — шепчу я, когда она обнимает меня за шею, и мурашки бегут по моей коже.
— Дилан, я…
— Эви, — выдыхаю я ее имя и пытаюсь успокоить дыхание. — Тебе не нужно ничего говорить.
— Я люблю тебя.
Она меня любит.
Я устремляю взгляд к ней, сердце громко стучит в груди.
—
На ее губах сверкает ослепительная улыбка. И тогда меня поглощает осознание того, что она только что сказала.
— Подожди, что?
— Ты меня слышал, — усмехается девушка и поднимает бровь. — Просто хочешь, чтобы я снова сказала это.
— Да, я хочу, черт возьми. Скажи это снова, женщина.
— Нет.
— Что же мне с тобой делать, Эви?
Она обжигает меня взглядом, и я точно знаю свои дальнейшие действия. Я прижимаю губы к ее губам, проникаю языком в ее теплый рот, и мы тремся друг о друга. Наша кожа покрыта потом, и я снова ее хочу, хотя еще нахожусь внутри нее.
Мы прерываем поцелуй, и я отстраняюсь от Эви, чтобы снять презерватив. Завязав на нем узел, я бросаю его в мусорное ведро и снова падаю на подушку. Эви кладет голову на свою руку, а я лежу на боку лицом к ней. Пальцами лениво блуждаю по ее запястью. Эви вздыхает, и это звучит так легко и счастливо, что я улыбаюсь.
— Хотела бы я быть твоей первой, — тихо признается она, свободную руку прижимая к моей груди. Мое сердце неустанно бьется под ее ладонью.
— Не-а. Первый раз — отстой. Он вовсе не так хорош, как его нахваливают. Кроме того, — я приподнимаю пальцем ее подбородок, чтобы привлечь внимание, — ты единственная, кого я собираюсь запомнить.
— Потому что их было о-о-очень много, — смеется Эви.
Я щипаю ее за сосок, и она подпрыгивает.
— И раз мы заговорили об этом, я должна кое в чем признаться.
— Это что-то пошлое?
Девушка смеется и фыркает одновременно, что выглядит ужасно восхитительно.
— Это считается странным, что меня заводит то, как ты фыркаешь?
Она вращает голубыми глазами по кругу, и создается впечатление, будто это мраморные шарики, а затем смотрит на меня.
— Ладно-ладно. — Машу рукой перед своим лицом, непринужденно улыбаясь. — Порядок. Я готов.
Она опирается на локоть, осмеливаясь произнести свое признание:
— Итак. Помнишь, в десятом классе я вышла с урока, а ты целовался с Тамарой около моего шкафчика? Ты спросил меня, что случилось, а я сказала, что получила «C» за тест по английскому.
— И?
— Ну… — замолкает Эви, покусывая губу. — Я расстроилась не из-за этого. Я разозлилась, потому что увидела, как ты целовал Тамару, и приревновала, — признается она, и моя душа радуется от этой честности.
— Я тоже хочу признаться. На самом деле это двойное признание. Я встречался с ней, потому что она похожа на тебя. А целовал ее рядом с твоим шкафчиком, потому что пытался заставить тебя ревновать.
Девушка распахивает глаза и открывает от удивления рот.
— Правда?
— Ага.
— Хм-м.
Это единственное, что произносит Эви, но я вижу, как вращаются шестеренки у нее в голове, даже несмотря на то, что она довольно улыбается.
— Хорошо, пока все на мази, у меня есть еще одно признание. — Эви кусает губу, затем отводит взгляд. — В общем... Э-э-э, на самом деле я не медитирую.