Любовь как преступление

Углицкая Алина

Она махнула рукой, приказывая мне замолчать. Я по привычке подчинилась и рухнула назад в кресло.

– Ничего этого не будет, – жестко произнесла она. – Я знаю, что говорю. Поверь, даханны никого не убьют, наоборот, я очень надеюсь получить вознаграждение в виде моей девочки. Сейчас я скажу тебе кое-что… это касается моей семьи и тебя лично. Хочу, чтобы ты выслушала меня очень внимательно.

Она нервно теребила пальцами ворот своего платья, как будто он ей мешал дышать, а я боялась даже моргнуть, чтобы – не дай Двуликий! – не пропустить ничего из того, что она скажет.

– Мой прадед служил капитаном королевского флота и участвовал в этой Войне. Долгое время он

вел дневник, используя собственный шифр. Когда его казнили вместе с командой, захватчики благородно отправили их личные вещи семьям. Мой отец несколько лет подбирал ключ к этому шифру, но, в конце концов, расшифровал часть записей. Они и сейчас хранятся в надежном месте. В основном прадед описывал морские сражения и свою частную жизнь, но было там и еще кое-что. То, что даханны тщательно скрывают.

– Что же это? – еле слышно шепнула я, не в силах отвести взгляд от ее побледневшего лица.

– Причина Войны. Настоящая, а не та, которую нам рассказывают. Почему началась Война, что ты об этом знаешь?

– Даханны напали, потому что хотели отнять у нас залив Рассиолы, – неуверенно произнесла я.

Она расхохоталась, и от этого смеха у меня мурашки побежали по спине.

– Наш король всегда умел повернуть события себе на пользу, – сказала она, будто плюнула. – Пусть покарает меня Двуликий, но я не буду больше молчать. Из-за игр этих аристократов всегда страдает простой народ.

Она замолчала, пронизывая меня пристальным взглядом, а потом, уже спокойно, произнесла:

– Причина Войны в женщине. Даханни. У них какой-то особый дар сводить с ума наших мужчин. Именно поэтому они никогда не сходили на берег в наших портах. Но брат короля возжелал невесту императора. В то время между Эроллой и империей Тысячи Островов сложились чуть натянутые отношения. Брат короля пребывал в гостях у императора с посольской миссией. Им было запрещено покидать свои покои, но он не утерпел и тайком пробрался в то крыло дворца, где жили женщины. Там и познакомился с этой даханни. Мой прадед писал, что девушка была так хороша, что от одного взгляда на нее захватывало дух. Вот Его Светлость и не устоял. Выкрал даханни и под покровом ночи попытался вывезти на своем корабле. Император снарядил погоню, посольский корабль зажали между двух островов, там, где были опасные рифы. Когда брат короля понял, что проиграл, он перерезал горло даханни, а сам застрелился. Это был поступок сумасшедшего, доведенного до отчаяния. Император приказал повесить всех, кто был на этом корабле, включая супругу капитана, которая путешествовала вместе с мужем. И в тот же день объявил нам войну.

Я сидела ни жива, ни мертва. Вот так легко и просто эта женщина рассказала о том, что стало началом жестокой и кровопролитной войны, затянувшейся на десятилетия. Войны, которая продолжается до сих пор.

– Это невероятно! – выдохнула я. – Но зачем им наши девочки? Разве им своих мало?

– Не отождествляй себя с нами, – бросила она в мою сторону, – ты чужачка и никогда не будешь одной из нас. Я знаю лишь, что во время войны на островах пошел какой-то мор. Часть даханни умерла, часть стала бесплодной. Подозреваю, потому-то они и берут наших девочек. Но ты…

Она подошла ко мне, нагнулась, вглядываясь в мое лицо, и с ненавистью выплюнула:

– Ты даханни. И если то, что писал мой прадед, правда – в тебе таится такая же способность сводить с ума. Я не знаю, почему она еще не проявилась, и не хочу знать. Но я решила обезопасить себя и свою единственную дочь от твоего тлетворного влияния. Я прокляла тот день, когда отец нашел тебя во время весенних бурь. Тогда в море очень неспокойно, но волны поднимают со дна глубоководных

рыб, за которых можно выручить хорошие деньги. А он вместо рыбы притащил тебя… Тогда я очень страдала. Ведь у меня только-только умер мой сынок, мой Ройс, и еще два раза даханны позаботились о том, чтобы я не могла родить… Знаешь, как они это делают? Вплетают в ауру женщины пару простейших рун, а те тщательно следят за тем, кого ты носишь, и избавляют от нежеланного плода почти сразу после зачатия… Просто однажды утром идешь по нужде… и видишь кровь… а это твой сыночек… которому даже родиться не дали, потому что даханны уже все решили и за него, и за тебя… – она застыла на месте, рванула ворот, будто он ее душил и уже спокойнее продолжала, – он им не нужен. Но мне мои мальчики были очень нужны! А мой единственный родившийся сын в шесть лет заболел лихорадкой и умер… Я осталась один на один со своим горем и тут появилась ты! Сначала, я хотела выбросить тебя на улицу, до того ты была мне противна. Я все ждала, когда же появится та хваленая неземная красота, о которой все говорят… а потом подумала, что однажды у меня родится дочь, и ее захотят забрать на Острова… но что если я предложу им тебя? Разве такой подарок не будет для них ценнее?

В это время за дверями что-то грохнуло, раздался слабый вскрик и удар. Я вскочила, поворачиваясь спиной к матери, вернее, к той женщине, которую считала своей матерью, и в этот момент что-то тяжелое резко опустилось на мой затылок.

Глава 5

Меня разбудил звон в ушах. Высокий такой, противный, будто комар пищит.

Я открыла глаза и уставилась в потолок, медленно приходя в себя. Откуда-то издалека доносились чужие голоса, затылок пульсировал тупой болью. Я машинально подняла руку и прикоснулась к больному месту. Мокро. Поднесла руку к глазам и резко села. Мои пальцы были в крови.

События последних дней ясно вспыхнули в моей памяти, вырывая из груди мучительный стон. О, Двуликий! Что же здесь произошло?!

Я испуганно огляделась. Так, это тот самый гостиничный номер, уже хорошо. Я лежу на кровати, одетая… а это что такое?

Я подняла левую руку и с трудом сдержала крик: на моём запястье плотно сидела та самая цепочка с кулоном-капелькой, только теперь он был не прозрачным, а светился серебристым светом. Я попробовала снять неожиданное украшение, но оно словно приросло к моей коже! Как же так, ведь я хорошо помню, цепочка была слишком широкой, чтобы носить ее как браслет!

Из соседней комнаты раздался всхлип, а за ним протяжный стон. Рини! Я попыталась вскочить с кровати, но внезапное головокружение едва не швырнуло меня на пол. Так, осторожно, по стеночке…

Делая шаг за шагом, и держась руками за стену, я доползла до дверей и почти ввалилась в соседнюю комнату. Там на кровати лежала сестра Дайны, но в каком виде!

Какие-то изверги спеленали девочку по рукам и ногам, всунули тряпку ей в рот и завязали так, что она не могла ни говорить, ни выплюнуть ее.

– О, Двуликий, – я кинулась к ней на помощь, – кто посмел сделать это?

Заметив меня, девочка затряслась и попробовала отползти. В ее глазах я увидела настоящий ужас.

– Рини, милая, не бойся. Это я, Виель, – я старалась говорить медленно и тихо, чтобы не пугать бедняжку ещё больше. Кто бы это с ней не сделал, он, по всей видимости, не причинил ей физического вреда, разве что сильно напугал.

Не обращая внимания на боль в разбитом затылке и подступающую тошноту, я развязала веревки, которыми была связана Рини. Это оказалась разорванная на полосы и скрученная простыня.