Любовь как закладная жизни
Шрифт:
Увидел «наезд» в глазах Агнии и Леха, кажется. Уж больно подозрительно у друга щека задергалась, да и покашливать начал. Будто смех давил.
— Можно мне заключение? — все так же давясь, поинтересовался он у Бусинки, мотнув головой в сторону бумаг, что она мяла. Протянул руку.
Агния раздумывала пару секунд. Но все-таки отдала, наверное, решив, что так или иначе, а это доверить врачу можно. И еще плотнее подступила к нему.
Леха принялся читать заключение, все еще посмеиваясь. А Вячеслав обнял малышку и притянул совсем близко к себе. Может он
— Все в норме, что я тебе и говорил, — закончив читать, резюмировал Леха.
И снова так глянул на Вячеслава. С намеком на все то, что рассказывал.
Вячеслав включил игнор. Фигня это все. Бусинка не от головы себе что-то выдумала или потому, что глянул на нее не так кто-то. У нее реальные болезни, че он, не видит? Он же сам градусник каждый раз проверяет, потому что малышка вечно норовит сказать, что все хорошо, и никакой-такой температуры у нее и в помине нет. Но, кстати, насчет консерватории он тоже узнает. И разберется, если кто-то ей там на мозги капает.
— И какие рекомендации? — уточнил он.
— Подумай о том, что я сказал, серьезно, Слав, — Леха на его игнор не повелся. — Это основное. А так, я бы пока рекомендовал избегать сильных эмоциональных и физических нагрузок, а так же по максимуму ограничил бы публичность. Покой, дом, только тесный круг. Пока мы не разберемся, что же не так с нашими защитными механизмами, лучше не давать возможности прицепиться к нам еще какой-то новой заразе, — Леха глянул на Агнию и подмигнул малышке, не обращая внимания, что она смотрит на него с подозрением.
— Ладно, — Вячеслав кивнул и потянул Бусинку к двери, где все еще стоял Лысый. Кивнул парню, чтоб они шли на улицу, к машинам. Прикрыл двери и посмотрел на врача. — Ты только ей не вздумай советы свои давать, усек, Леха? Нечего ей еще больше этой чепухой голову забивать.
Алексей поднял ладони, показывая, что оставляет это на его, Борова усмотрение. Довольный и таким, Вячеслав пожал Лехе руку и сам пошел на стоянку.
— Вячек, а можно мы в церковь заедем? Не надолго. Всего на пол часика? — Бусинка пялилась на свои ладони, когда его об этом спрашивала.
Сидела на соседнем сидении, время от времени поглядывая на дорогу. Молчала. А это вдруг прорвало. Интересно, она че, таки успела как-то с Лехой побазарить? Или сама такая же умная?
— Ты же вчера там была, — не позволив, но и не отказав пока, заметил Вячеслав, косо глянув на Бусинку.
— Была, — она прикусила губу, рассматривая маленький прокол на своем безымянном пальце.
Четвертый. Блин. Он уже видеть не мог, как у нее кровь берут. Не важно: из пальца или вены. Все равно бесился. И сейчас глядеть на следы ему было не легче.
Сжав зубы так, что свело челюсть, он цокнул языком и, резко вывернув руль, перестроился
— Только недолго, тебе уже отдыхать пора, — проворчал он, и не оборачиваясь видя, что она рада.
Ладно, ради этого он мог и пойти на кое-какие уступки.
Обычно Бусинка торчала в церкви минут тридцать-сорок. Ну, иногда час. Он с ней не заходил, ждал на улице или в машине. И сегодня так же, стоял и курил. А потом-таки не выдержал. Вот что-то из того, что Леха сказал, зацепило его. А может быть страх того, что малышка от него какую-то гадость подцепить могла. Такое, с чем он справиться не сможет. А всякие мысли дурные и сглазы… Поп в этом должен был разбираться, разве не так? Значит подскажет, может такое быть или нет.
Вот он и поперся в церковь. И к своему удивлению тут же наткнулся на уже знакомого священника, который о чем-то разговаривал с хилой бабулькой у одного из окон. Осмотревшись и не заметив нигде Бусинки, Вячеслав уже направился в сторону основного зала, просто, чтобы глянуть на нее. Но тут поп его заметил, и быстро перекрестив бабульку, намылился в сторону Боруцкого.
Вячеслав остановился, так и так собираясь с ним побазарить.
— Она еще молится, — священник смотрел на него с некоторым опасением, словно не был точно уверен в то, что Вячеслав может вычудить.
Боруцкого такое отношение забавляло.
— А я сейчас с тобой переговорить хочу, — он хрустнул суставами пальцев, не совсем понимая, как такое вслух-то спросить, чтоб его полным идиотом не посчитали.
Это заявление, похоже, удивило священника еще больше.
Глава 37
— Со мной? — уточнил поп, словно Вячеслав сказал что-то невнятно. — Что ж, слушаю, — с некоторой растерянностью добавил он, видно заметив раздражение во взгляде Боруцкого.
— Она болеет. — Вячеслав мотнул головой в сторону основного зала, где, как он понимал, находилась сейчас Бусинка. — Врач говорит, что по его теме у нее ничего нет. И намекает на то, что ее, ну, типа, — он хмыкнул, — короче, сглазить могли, или чего-то в этом роде. Такое, вообще, реально? — таки ощущая себя долбанным придурком, поинтересовался Вячеслав. — Может ее отвезти куда-то, чего-то сделать?
Поп стал выглядеть совсем оторопевшим. Проморгался. Откашлялся. И снова моргнул.
Раздраженный от того, что в принципе о таком базарит, да еще и со священником, Боруцкий щелкнул пальцами у него перед носом:
— Эй, ты, вообще, меня слышишь?
— Слышу, — наконец, глубоко вдохнул священник. Уцепился за свой крест, болтающийся на груди. И настороженно посмотрел на Вячеслава. — Человека, верующего в Господа нашего, бережет сила этой веры. Молитва ежедневная и промысел Божий. И грех великий для любого верующего ходить по ведьмам и бабкам. Да и не помогут они Агнии. — Поп глянул на Боруцкого с некоторым превосходством и снисхождением. — Корень ее болезней и слабости в ином.