Любовь, карьера, дружба плюс испытание гнилой деревней
Шрифт:
Запах курятника напористо лез в ноздри впечатлительного городского. Дыша через раз, руководствуясь указаниями Серафимы, Валера набрал блюдо сырья для будущей яичницы. В курятнике было пусто. Его пестрые поселенцы деловито шныряли недалеко по травке, чем-то закусывали и изредка кудахтали. Валера гордо внес добычу в дом и принялся хлопотать на кухне.
– Ах ты, ирод, этакий! – грозно закричала с порога Серафима и двинулась в сторону удивленного программиста.
– Вы чего? – попятился тот на всякий случай.
– Тебя калитку не учили закрывать за собой?! Запустил мне кур в огород, теперь они из грядок месиво сделают!
Шустрая Катька побежала в огород выручать Серафиму – отлавливать кур. Валера был ей благодарен. Сам бы он ни за что туда не пошел, считая процедуру отлова глупых пернатых унизительным мероприятием.
Яичница удалась. Нагулявшись и наплясавшись за ночь, народ изрядно проголодался. Пожинать плоды кулинарного успеха Валере не пришлось, так как внимание компании переключилось на шаги и разговор за дверью. Вскоре в избу зашел босс с привезенным из города лекарем. Доктор был низенького роста, щуплый, с реденькими, давно немытыми волосами. Он создавал впечатление выходца их среды пьющих людей. Возможно, образ создавался врачом сознательно, чтобы в среде алкашей сойти за своего.
– Проходите, проходите, любезный, к столу, не побрезгуйте нашим угощеньицем, – хлопотал Константин Георгиевич.
Тратить «угощеньице» на чужого мужика сослуживцам было жалко, но возразить начальству было невозможно. Валера взял на себя роль официанта.
– Знакомьтесь, ребятушки. Это Сергей Иванович. Сергей Иванович, это мои соколы. Я, собственно, что хотел у Вас, доктор, спросить… Может, Вы заодно и моих орлов закодируете? А то ведь от людей за их дикость неудобно.
Орлы агрессивно смотрели на босса и лекаря. Участвовать в позорной процедуре никто не собирался. Разве что у Светы что-то такое забрезжило на долю секунды в голове, но сразу затухло.
– Константин Георгиевич, поверьте моему богатому опыту – это лишнее. Ребята переживали адаптацию к новым условиям и прибегли при этом к ошибочной методе.
«Молодец, мужик, не зря свой хлеб с Валеркиной яичницей ест», – с облегчением подумали сослуживцы.
Дежуривший на кухне вместе с Валерием Юрий согласился взять обязанности по приготовлению обеда на себя с условием, что за продуктами в магазин пойдет напарник. Сверяясь с Юркиным списком, программист набрал два пакета провизии и тронулся в обратный путь. Обе руки были заняты. Открывать калитку было неудобно. Кое-как справившись с задачей, Валера припустил к дому по тропинке, как вдруг встретился взглядом с шагавшей ему навстречу Серафимой. Валера тревожно обернулся: так и есть! Он опять забыл закрыть калитку. А к ней уже подбиралась расторопная курица. Спеша исправить оплошность, Валера бросил пакеты с продуктами под ноги Серафиме и понесся к злосчастной калитке. Он оказался на доли секунды расторопнее курицы и со всей дури хлопнул дверью калитки, прихлопнув несчастное пернатое.
– Убииивец! – разрезал воздух истошный вопль Серафимы.
На страшный клич на крыльцо высыпали приспешники Константина Георгиевича. Валере было плохо. Он стал нечаянным убийцей. Как с этим жить? Катька, оценив обстановку, метнулась в дом. «Зачем она побежала в дом? Бедной курице уже ничем не поможешь», – в отчаянии думал программист. Между тем, Катерина уже бежала к калитке с тесаком. От пережитого стресса Валера потерял сознание. Катька же скоренько обезглавила мучившуюся в агонии курицу, сообщив оторопелым соратникам: «Ну, а че? Если она своей смертью сдохнет, ее же выкинуть придется, а так мальчики из нее суп сварят». «Стану вегетарианцем. После такого я не смогу мясо есть!» – решил «мальчик» Валера, возвращаясь из обморочного небытия в бренный мир.
К чести Юрия суп получился наваристым и похвально вкусным. Валерий от лакомства отказался. Он сидел в стороне и жевал галеты. Ближе к вечеру Юрий вновь проявил благородство:
– Валер, я сейчас что-нибудь вкусненькое сварганю, а ты по-быстрому сгоняй в курятник за парой яиц.
– Не пойду. Там куры. Дай мне какое-нибудь другое поручение.
– Дружище! Ты чего как не мужик? Боишься что ль? Бери пример с Катьки.
Валера поморщился. Катька с окровавленным тесаком мерещилась ему в страшных помыслах.
– Да ладно, со всеми бывает, – взялся успокаивать соратника Юрий. – Народ давно для таких случаев терапию придумал: «клин клином вышибают» называется. Так что дерзай. Вперед!
Валерка поперся в страшное для него место. Куры, будто чувствуя опасность, сторонились крадущегося программиста. Дальше все происходило как в дурном сне. Довольно быстро он нашел пару яиц и направился было в сторону дома, как вдруг завидел квохтающую курицу, бьющую крыльями. «Что с этой глупой птицей стряслось?» – заинтересовался служитель компьютера и подошел поближе. Курица запуталась ногами в куске сетки-рабицы, отогнувшейся снизу от забора.
«Этот шанс дан мне свыше, – дошло до Валеры, – чтоб реабилитироваться перед теткой Серафимой. Спасу эту курицу – исправлю свою карму». Осторожно отложив яйца в траву, чтоб не разбить ненароком, Валера начал истово править карму, выкручивая ноги курицы в разные стороны. Он не боялся приближавшейся Серафимы, спешившей к нему с огорода. Наоборот, пусть увидит, что и от него бывает толк. Когда запыхавшаяся Серафима подбежала к программисту с курицей, тот уже закончил спасательную операцию и на виду у хозяйки победоносно водворил птицу на травку. Курица не переставая квохтала и неестественно валилась, не желая стоять на ногах.
Серафима задохнулась от негодования:
– Ты что ж, урод – руки из срамного места, с моей птицей делаешь?!
– Не ругайте меня. Я ее спасал: у нее ноги в сетке-рабице запутались.
– Сейчас я твои ноги вместе с руками запутаю, а потом повыдергиваю за ненадобностью! – лютовала Серафима.
Валерий подавленно молчал. На крыльце вновь материализовались коллеги программиста.
– Теть Серафим, ножичек нести? – участливо крикнула Катька.
– Неси! – ответила хозяйка. – Только покрупнее и поострее. Будем этого задохлика по кускам крошить, чтоб другим неповадно вредительствовать было! Только и может, что курей щемить и ноги им ломать!
Гроза Серафиминых курей опрометью бросился в дом и закрылся в комнате. К ужину он не вышел.
– Юр! Позови Валеру к столу, – проявила беспокойство Катерина. – Он и так не богатырского телосложения, а от голода совсем загнется.
– Если ваш потрошитель сунется к моим поросятам, я его сама пришью! – подала голос проходившая мимо ребят Серафима.
– Теть Серафим! Он же не нарочно! – вступилась за Валерку Катерина.
– Конечно, не нарочно, он специально! Кстати, мила моя, ты б присмотрела за добром, припасенным для пекарни. Ваш умалишенный потрошитель какое-то устройство ломает. Он же не может на месте спокойно усидеть. Его, видать, геморрой на подвиги тянет.