Любовь, карьера, дружба плюс испытание гнилой деревней
Шрифт:
Катька, не дождавшись приглашения от программиста, громогласно изрекла:
– Ой! Измельчал мужик, измельчал! Некоторые только и могут, что на монитор компьютера пялиться и за мышку хвататься, а роскошных женщин не замечают!
Измельчавший программист угрюмо смотрел в пол, терпеливо снося пытку присутствием на деревенской дискотеке. Природный Катькин магнетизм засосал в свою орбиту около десятка слушателей. Некоторые уже откровенно хихикали и посматривали на угрюмого служителя интернетов и высоких технологий.
Валера резко развернулся и пошел в сторону выхода. «Не переборщила ли?» – закралось к Катьке запоздалое раскаяние. Между тем, Валера подошел к диджею и начал что-то ему втолковывать. Внезапно присутствующих накрыло звуками танго. Валера уверенно подошел к Катьке и начал ее кружить, кидать, ловить. Красивое платье трепыхалось в умелых руках партнера. Пару обступили кольцом. Зрелище великолепного танца завораживало. Музыка смолкла. Клуб погрузился в тишину, а спустя мгновение окружающее пространство взорвалось громкими овациями. Ошеломленная Катька стояла в центре круга одна. Валера по окончании музыкальной композиции так же неожиданно покинул свою партнершу, как вначале взял ее в оборот.
Между тем, дискотека незнамо каких годов продолжалась. Мутная жижа из-под крыжовничьего куста будоражила мозг и настроение. Юрка пользовался безумной популярностью у местных девиц. Веселое настроение соратников бесило Зинаиду Карловну. Прежде чем процедурить мутной жижей из облапанного стакана, она обезопасила язву крынкой живительной сметаны, поэтому алкогольное настроение ее еще не накрыло. Вид чужого счастья обрушил на Зинаиду волну неприятных помыслов: «А как там мой Дима? Где он? А вдруг шашни с кем завел?»
– Дима! Здравствуй! Ты где? – закричала Зинаида в телефон, перекрикивая ансамбль «Песняры». Беспечный Дима что-то невнятно пробормотал ревнивой супруге.
– Что ты сказал? Я тебя не слышу! Не шепчи! Ты с кем? Не обманывай меня! Говори громче!
Зина включила громкую связь. Бормотание молодого мужа сливалось с песней Олега Газманова и визгом девиц, хороводившихся вокруг Юрки.
– Ах ты, подлец! Пока я в поте лица деньги зарабатываю, ты баб в дом привел!
– Да не привел я никого!
– Врешь!
– Зина, успокойся. Все равно я не смогу предъявить тебе никаких доказательств по телефону.
– Если ты дома один, то громко крикни слово «…..»!
Слово было омерзительно-позорным, и по мнению, Зинаиды, в присутствии дамы Дмитрий постеснялся был бы его выкрикивать. Чай не законченный дебил же, в самом деле.
– …! – выкрикнул молодой муж, привычный к эксцентричным выходкам ревнивой жены.
Зинаиде показалось, что Дмитрий недостаточно громко крикнул то, что ему полагалось озвучить, поэтому бедолаге было дано новое задание: «А теперь скажи: «Все бабы, кроме моей жены – ……. »! Алкоголь возымел действие над Зинаидиным мозгом в той его части, которая отвечает за фантазии. Чтобы уж наверняка объективно проконтролировать исполнение данного поручения, распаленная Зинаида пронеслась через весь зал и выдернула из розетки вилку, обесточив аппаратуру диджея. Наступившую тишину прорезал исполненный муки рев Дмитрия: «Все бабы кроме моей Зинулички – ………..!»
– Во, Зинуличка! Во дает! – наложил свою резолюцию кто-то из местных.
– Это не Зинуличка, это наш Костя дает! Понавез из Москвы извращенцев! Одна мужиков истребляет, другая – вона че!
– Чего уставились? – грозно вопросила пялившихся на нее деревенских неласковая Зинуличка. – Маэстро! Крути свою шарманку! – обратилась она к диджею, облаченному в спортивные штаны на подтяжках.
Как назло, после бухшиного повеления из шарманки сплошным потоком полилась тягомоть. Настырный тракторист-комбайнер прилип к Светлане банным листом, приглашая ее каждые пять минут на медленный танец. Его общество тяготило. Тем более, внимание водителя самоходных машин никак не повлияло на отношение психо-филолога к Светлане. Он все отлично понимал и откровенно надсмехался над ней!
Когда из динамиков колонок в очередной раз полилось нечто нудно-заунывное, Света сделала стойку и отказала кавалеру в танце. Тот отказу не внял и потянул к ней ручищи, айда, мол, чего кочевряжишься. «Отстань от меня! – возмутилась Света. – Не смей больше ко мне приближаться!»
То ли в лице Светы мелькнуло что-то устрашающе-решительное, то ли память услужливо подсунула работнику полей яркий образ пострадавшего Игната… Как бы то ни было, но тракторист-комбайнер действительно отстал. Зато на его место заступили другие настойчивые кавалеры. Разгоряченная алкоголем фантазия Светы выручала хозяйку как могла. Девушка уже исполнила под медленную музыку лезгинку и лунную дорожку Майкла Джексона. Она морально приготовилась исполнять танцы народов Африки. Да что угодно – лишь бы отвязаться от настойчивых ухажеров, мечтавших позвать ее на медляк. Ее движения не были грациозными как у Валеры. Света хаотично металась по залу как медведь-шатун. Заметив мужской силуэт, шедший в ее сторону, танцорша сжала 2 кукиша и сунула в лицо подходившему:
– Вот тебе! Видел?! А ну пошел вон отсюда! Как же вы меня достали, женихи фиговы!
«Жених» скуксился и обиженно поджал губы:
– Простите, Светлана, если дал Вам повод заподозрить меня в гнусных вещах. Я лишь хотел предложить Вам вернуться в дом. Мне кажется, вечерние танцы Вас утомили.
До Светы внезапно дошло, что перед ней стоит разобиженный босс.
– Ааааа! – закричала она в лицо работодателю и, схватившись обеими руками за рот, побежала на улицу. Она добежала до ближайшего куста и сунула голову в его центр. «Беэээ!» – крикнула Света прикорневой поросли куста. Ничего не произошло. «Беээ!» – еще раз постаралась она. Тщетно. В студенческие годы ей приходилось много раз выслушивать от однокурсниц рассказы о том, что перебрав алкоголя, те быстренько избавлялись от его излишков незатейливым способом при помощи «беэээ». «Выходит, я дефективная: у меня в организме не все как у людей», – предавалась горестным размышлениям Света. Ей не хотелось возвращаться в клуб. Тут было всяко лучше. Почти как в детстве в условном «домике».
– Ненормальная! Ты там что-то потеряла или в роль страуса вживаешься? – раздалось где-то сверху над танцоршей. Света неспешно вытащила голову из куста, ободрав веткой ухо:
– Мне плооохо, – заутробно пробасила она и заревела. Ей было стыдно и тошно. Как теперь людям в глаза-то глядеть? Кто ж знал, что первый опыт самогонной попойки приведет к таким позорным последствиям. Света уткнулась лицом в рубашку незнакомца и взялась предаваться беспробудному горю. Затем деловито промокнула опухшее от слез лицо рубашкой доброго человека:
– Спасииибо!
– Я бы сказал «на здоровье», но какое уж здоровье с такой-то больной головой!
– Ты?! – Света задохнулась от возмущения. Только сейчас она рассмотрела в благодетеле психо-филолога. – Зачем ты меня преследуешь?
– Уууууу….. У нас еще и мания преследования…
– Ыыыы, – вновь заревела Света.
– Ну, ладно, ладно! Успокойся. Пошутил я.
Из клуба вышла небольшая компания людей. Позади них, словно пастух, погоняющий отару глупых овец, семенил Константин Георгиевич: «Алкоголики мои! А, ну, до дому, до хаты! Зачем же пьяными рылами-то на виду у всей деревни отсвечивать?» Компанию Светиных сослуживцев разбавлял Юркин внештатный гарем в составе трех девиц. Юрке такое внимание льстило, и уходить на пике популярности домой, чтобы «не отсвечивать», ему не хотелось: