Любовь кончается в полночь
Шрифт:
– Маша! – крикнула она в коридор, где, как я знала, имелась комната отдыха для сотрудников салона.
– Светлану можно пригласить? – быстро спросила я.
– Маша, отбой! Света! – позвала администратор и вернулась на рецепшен.
Светка выскочила из комнаты отдыха, на ходу дожевывая пирожок. Увидев меня, она обрадованно вскрикнула и расплылась в улыбке:
– Привет, подруга! Как это ты решила ко мне заглянуть?
– Да вот соскучилась. Еду мимо, дай, думаю, проведаю тебя. Как ты?
– Ничего, нормально. А ты?
– И я неплохо. Слушай, Свет: я решила покраситься
Если бы я сообщила Светке, что претендую на английский престол, она бы удивилась меньше, чем моей идее стать рыжей.
– Ты что, спятила?! Тебе не пойдет! – воскликнула она.
– Свет, дело не в том, пойдет или нет. Мне надо изменить свою внешность до полной неузнаваемости, – объяснила я.
– А-а… Ясненько. Тогда можно и ресницы приклеить…
– Можно и ресницы, и конопушки нарисовать… Что еще?
– Брови покрасим в светло-коричневый, – заявила она, окидывая меня опытным взором.
– Давай, я согласна, что еще?
– Я пока начну, а там видно будет. Может, брови тебе немного выщипать?..
Когда часа через два я посмотрела на себя в зеркало, я поняла, что во мне пропал талант шпиона. Так перевоплотиться за пару часов! Сейчас я сама себя не узнавала.
– Ну, как? – спросила Светка, снимая с меня накидку. – Довольна?
– Ха! Еще бы!
– И куда ты теперь двинешься в таком обличье? – поинтересовалась Света.
– В гинекологическую клинику.
– Куда-а?! Ну, подруга, с тобой не соскучишься! У тебя что, проблемы?
– Не у меня… Впрочем, долго рассказывать. Сколько я тебе должна?
Я ехала в машине и старалась не нарушать правила дорожного движения ни на грамм. Если инспектор остановит меня, он решит, что я угнала чужую машину и что я – это не я. Мое лицо разительно отличалось от фотографии в моих правах. Но меня никто не остановил, и я благополучно добралась до дома.
Спать я легла, не снимая макияжа. Нарисованные веснушки и приклеенные ресницы – это еще полдела. Светка сделала мне такую прическу, с которой спать можно было только сидя. Я подложила под шею специальный валик и таким образом сохранила в целости это произведение парикмахерского искусства, созданного Светкиными умелыми руками.
Утром я быстро собралась, оделась весьма экстравагантно, собрала в пакет кое-какие вещички, которые могли пригодиться мне в клинике, и поехала на улицу Гончарова.
За стойкой регистратуры сидела моя старая знакомая Соня. Она меня, конечно, не узнала.
– Здравствуйте, рады видеть вас в нашей клинике. Какие у вас проблемы?
– Какие у меня проблемы – я расскажу доктору. Позови-ка мне его, слышь, – произнесла я развязно, стараясь предельно изменить свой голос. – И не любого доктора, а Ревякина, мне его рекомендовали…
– Хорошо, присядьте, пожалуйста, и подождите, он скоро освободится.
– А долго ждать? – спросила я недовольно, вспомнив особу, которая вчера таким же тоном об этом спрашивала, и пытаясь подражать ей.
– Нет, буквально пару минут.
Недовольно ворча что-то невнятное себе под нос, я прошла к креслу и плюхнулась в него. В фойе я была не одна, еще какая-то женщина, сидя на диване, листала
– Игорь Сергеевич, это к вам, – сказала ему Соня, указав глазами на меня.
Игорь повернулся ко мне:
– Здравствуйте. Пойдемте со мной.
Не узнал! Так, фейсконтроль я прошла. Я встала и довольно-таки развязной походкой направилась к нему. Мы двинулись по коридору к кабинетам.
– Вы у нас в клинике в первый раз? – спросил он меня, пропуская в свой кабинет.
– Второй, – сказала я лениво.
– Значит, карточка у вас уже есть? – Игорь закрыл дверь.
– Нет. Не заводили. – Я сказала чистую правду. Я действительно была в клинике во второй раз: первый был вчера. И карточку на меня действительно никто не завел. Но Игорь очень этому удивился:
– Да? Странно! Ну, хорошо, садитесь на кушетку. Я вас слушаю.
– Мне че, спеть?
– Ну, зачем же петь? Расскажите, на что вы жалуетесь?
– На жизнь! – Меня начал донимать смех. Игорь не узнавал меня! А мне хотелось разыграть его, покуражиться. Ну, почему он такой серьезный? Растерялся, бедняга, не знает, что ему делать с такой взбалмошной пациенткой.
– Ну, на жизнь надо жаловаться не мне, а, скорее, психологу…
– Или, лучше, психиатру… – сказала я уже своим обычным голосом.
Игорь округлил глаза. Несколько секунд он смотрел на меня очень пристально, а потом до него дошло.
– Татьяна?! Ты?!
– Тс-с… – я приложила палец к губам. – Я не Татьяна! Разрешите представиться: Петрова Ольга Викторовна. Не забудь! Я же тебе обещала вчера, что приду ложиться в клинику. Диагноз мне напиши, с которым меня срочно госпитализируют!
– Тань, это авантюра… – прошептал Игорь, – мы рискуем… ты не представляешь себе…
– Представляю. Заводи карточку!
Игорь машинально взял чистый бланк и записал на нем мою новую фамилию.
– Тебе придется оплатить хотя бы прием, иначе тебя к нам не положат.
– Оплачу, не волнуйся. Ты пиши, пиши… И еще. Я у тебя оставлю здесь кое-какие вещички. Вот этот пакет. Спрячь его куда-нибудь подальше от чужих глаз.
– А что здесь?
– Не бойся, взрывать вашу клинику я не собираюсь.
– И на том спасибо! – Он покрутил головой, еще не вполне оправившись от изумления.
Через десять минут я уже подходила к дверям своей палаты на втором этаже в сопровождении медсестры. Она открыла дверь, и мы вошли в двухместную палату. Ничего, здесь вполне можно полежать. Довольно-таки просторно, есть маленький холодильник, телевизор, две тумбочки и даже кресло. На полу – ковер. Мне предложили переодеться и унесли куда-то мой экстравагантный наряд, а взамен вручили весьма приличный халат, который я надела поверх нижнего белья. Выдали мне и белые гостиничные тапочки без задников. Я села на заправленную кровать. На другой кровати, не заправленной, лежали книга и косметичка. Я поняла, что она занята. Действительно, вскоре появилась хозяйка этих вещей, молодая женщина, и обрадованно воскликнула: