Любовь, магия и неприятности
Шрифт:
– Ой, Марьянушка, - прошелестел нежным голоском Иван Иванович, - а мы тут пирожками балуемся, - и положив шестой или седьмой по счету пирожок быстренько встал, подошел к стенке, щелкнул пальцами и раствориться в мареве желтого дыма.
– Даже не попрощался, таракан выживающий. Ну, я ему покажу!
– потрясла в воздухе метлой тётушка и вошла в комнату.
– Матрёнушка, свет мой ясный, - нервно хихикнул некромант и прикинулся тенью самого себя. Потом как-то быстро пополз по стулу, перекинулся на пол и ужом скользнул в щелку
– И этот тоже не попрощался, - спохватилась Матрёна.
– Научу я этого гада ползучего родину любить. Всё душу тёмную вытрясу, мертвяки за господина своего молиться будут.
За столом остался только Пётр Лукич, который ошарашено посмотрел по сторонам и оценив сложившуюся ситуацию, стукнулся о каменный пол, устланный пушистым ковром, и превратился в маленького мышонка. Жалостливо пискнув, моментально пересёк комнату и скрылся в дырке между наружной стеной и внутренней, и через мгновение за окном улетел уже ясным соколом и только крик его гордый еще долго доносился до наших ушей.
– Всё девочки, вам пора спать, - ласково сказала тётя Матрёна и поставила свою метлу возле стенки.
– Мы тут покараулим, чтобы еще гости не нагрянули, а вы пока в душ сходите, да в постельку ложитесь, - успокоила Марьяна, последовав примеру сестры.
– Ступайте, ступайте, мы тут всё приберём.
На тётушек можно положиться, и кивнув своей новой подруге, я схватила полотенце и банный халатик.
– Давай, поторапливайся, пока тёти на страже, - объявила я соседке, а та моментально схватила свои банные принадлежности и засеменила в ванную комнату, следом за мной.
Намывшись и просушившись, мы обе уселись на стулья, а мои ненаглядные тётушки принялись расчёсывать нам влажные волосы. Я с детства любила это занятие. Сидишь, и получаешь удовольствие от мягких рук, умелых движений, ласки. Такие сны после этого снятся, что просыпаться не хочется. Вот и сейчас сижу, а у самой глаза слипаются. Да не я одна тут такая, Мила тоже носом "клюет".
– Ложитесь в постель девочки, и пусть вам сны приснятся, самые радостные. Просыпайтесь бодрыми и полными сил, - напутствовала нас Марьяна, а мы тем временем с Милой уже укладывались в кровать и накрывались тёплыми пуховыми одеялами. Да здравствует сон! Ура тому, кто придумал кровати!
Алые губы смеются над моими шутками. Вижу отчетливо, как они растягиваются, обнажая белые молочные зубы. Я чувствую тепло солнечного света, но не обращаю на него внимание. Всё моё сознание обращено к этим губам. Мне почему-то очень важно, чтобы они не прекращали растягиваться на мои шутки. Тёплая рука касается моего плеча. Я знаю кто это и не боюсь. Ни что не угрожает мне, я под защитой. Вдруг всё меняется. Солнце становится холодным, вокруг серость и мечутся тени, пробегая по ступеням мраморной лестницы. Мне больно и мне впервые по-настоящему страшно. Я хватаюсь за перила руками и продолжаю сидеть на лестнице. И тут я спиной чувствую приближение. Оборачиваюсь...
–
– Всё в порядке, - похлопала я по руке обнимающую меня за плечи подругу и положила голову на подставленное её плечо. Холодный пот застилает глаза. Надо найти в себе силы встать и пойти умыться.
– Я сейчас полотенце намочу, - скользнула с кровати Мила и устремилась к ванной комнате.
– Тебе обтереть лицо нужно.
Я киваю потому, что говорить всё еще трудно, и пытаюсь улыбнуться. Не получается. Через пару секунд намоченная в мятном растворе махровая салфетка скользит по моему лицу, стирая остатки кошмара и страха.
– Спасибо, - шепчу я и откидываюсь на подушку.
– Дальше я справлюсь. Иди, ложись в свою кровать. Так и не выспишься из-за меня.
Подруга идет к своей кровати и через мгновение гаснет ночник. Снова сон на подходе. Надеюсь, теперь это будет что-нибудь простое и тёплое.
Утро встретило нас солнышком и холодным ветром. Быстро справившись с утренними омовениями и утеплившись, мы пошли в столовую, а затем осматривать Университет. Прогулка придала бодрости и я с большим энтузиазмом рассказывала о студентах, что закончили наш Университет, о приключениях магов-добровольцев во время двадцатилетней войны, многие из которых вошли в историю. Я увлеклась не на шутку, ведь у меня был такой замечательный слушатель. Когда я начала рассказ о самом любимом своем герое войны герцоге Мстиславе Волтанском меня грубо перебили:
– О, подкидыш бредит героями?
– ехидно хихикнув кому-то сказала Урсула, а я резко обернулась и вонзилась взглядов в ее прекрасные холодные очи.
– Это не мудрено, ведь герои не досягаемы, как и привилегии магов для тех, кто беден.
– Урсула, малышка просто рассказывает истории. Мне тоже нравились герои...в детстве, - улыбнулся одними губами Ян Артак и подмигнул мне. За кого он меня принимает? За маленькую глупышку? А еще эта Урсула со своей группой подлиз гаденько так хихикает.
– Я сейчас покажу, кто тут маленький, - ринулась я в бой, и даже сделала шаг вперед, но меня остановили. Никогда бы не подумала, что Людмила может обладать такой силой.
– Не надо, пойдем дальше, - попросила меня подружка и потянула за рукав пальто.
– Герцог Волтанский мой самый любимый герой войны. Расскажешь? Мне интересно.
– Кхе-кхе, - захлебнулась своим кашлем рыжая второкурсница, - еще бы тебе было не интересно. Хоть кто-то восторгается "плохими дяденьками" такими же, как твой отец.