Любовь мечту таит

Монт Бетти

Пока он пробовал золотистый кружок, остальные гости с интересом за ним наблюдали.

— Сказка!

Все зааплодировали.

— Вы великолепно готовите, — сделал он комплимент шеф-повару за чаем. — Ваш дедушка сказал, что вы работаете на его фабрике. Думаю, вы зарываете в землю свой талант!

— Мне приятно готовить, но гораздо больше нравится работа на фабрике. Она принадлежит нашей семье много лет, и мне нравится наблюдать, как из ничего получаются красивые ткани. — Девушка сделала паузу. — Простите, не хотелось бы вас утомлять.

— Если

бы мне не было интересно, я бы не пришел, — сказал Марк, и Эвелин прерывисто вздохнула.

Что он хотел этим сказать?

Их взгляды встретились. Лицо девушки горело, она вся дрожала. Он пытается с ней флиртовать? Ах, если бы хоть немного разбираться в мужчинах!

— Как же делают ткани? — наконец спросил Марк.

— Мне кажется, вы прекрасно это знаете!

Почему он пытается экзаменовать меня, возмутилась Эвелин. Ясно, что беседа его забавляла-в синих глазах прыгали чертики.

— Конечно, я представляю этот процесс, но весьма приблизительно. Знаю, что шерсть стригут с овец мериносной породы, но и только.

Эвелин решила отомстить. Если ему надоест слушать, что ж, пусть пеняет на себя! Она начала подробно объяснять процесс производства в настоящее время и в прошлом, как мало что с тех пор изменилось — просто машины стали более современными а стадии производства остались прежними. Как только девушка коснулась знакомой темы, ее глаза разгорелись. В них сверкал энтузиазм, почти страсть — она находилась в своей стихии.

Марк любовался девушкой, почти не слушая ее. Он решил, что так Эвелин будет выглядеть, когда станет предаваться любви. Переводя взгляд с милого пухлого ротика на огромные сияющие зеленые глаза, отметил высокие скулы, изящную головку и каскад шелковых волос, потом снова вернулся к губам. В них таились многообещающая страсть и чувственность. Нужен только мужчина, который сумеет разбудить ее тело.

После ужина Тимоти уговорил внучку сыграть что-нибудь. Гости расселись в конце большой комнаты со стенами, обшитыми деревянными панелями. Эвелин села за рояль, стоявший в другом конце помещения, как на настоящем концерте.

— Что вы будете играть? — спросил Марк, перебирая ноты и выбрав вещь Бетховена, которую Эвелин хорошо знала.

Тэлворт сел рядом с девушкой и, внимательно следя за игрой, переворачивал страницы. Когда его сильные пальцы осторожно касались нот, девушку всякий раз изнутри обдавало жаром.

— Вы-хорошая пианистка, — похвалил он, когда пьеса закончилась. — Когда-нибудь подумывали о карьере музыканта?

Эвелин покачала головой. От похвалы глаза у нее заблестели.

— Еще одно хобби? — поддразнил он.

— Я никогда не принимала всерьез ни мое кулинарное увлечение, ни игру на фортепьяно и не думала о них как о профессиональных занятиях. Ведь и там и там необходимо отдавать себя полностью, а я слишком ленива!

Несмотря на легкомысленный ответ, в голосе девушки звучало сожаление, что у нее отсутствуют амбиции,

необходимые для достижения блистательной карьеры. Бог одарил ее талантами, а она этим не воспользовалась. Вне всяких

сомнений, если бы она больше занималась, то могла бы достичь значительных высот либо у плиты, либо у рояля. Но в то время, когда следовало сделать выбор и полностью посвятить себя учебе, у нее умирала мать, и у девочки оставались силы только чтобы заботиться о близком и любимом человеке. Когда мать переселилась в лучший из миров, Эвелин вообще не хотелось ничем заниматься.

Но она не могла объяснить все это. Это слишком личное. Они мало знакомы, поэтому девушка решила воспользоваться случаем и восполнить пробелы.

— Как насчет вас? У вас есть увлечения?

— Я рисую маслом, иногда просто размазываю краску пальцами. Это помогает избавиться от агрессивного настроения — так объяснил врач. Но мои «произведения» довольно посредственны- это больше терапия, нежели искусство.

— О, вы меня заинтриговали. Я не рисовала с тех пор, как окончила школу. Но нас учили писать акварелью, получалось очень аккуратно и бледно. Мне бы хотелось попробовать писать маслом, особенно интересен ваш нетрадиционный способ. — Эвелин засмеялась и беззаботно бросила: — Может, мне тоже требуется лечение!

Ему это заявление показалось шуткой. Такой пышущей здоровьем девушке не нужна психологическая разрядка. Все ее любят, дед просто обожает, какие у нее могут быть проблемы?!

Как бы между прочим, вскользь, Марк заметил:

— Обычно я занимаюсь рисованием в моем загородном доме в Саут-Даунсе, недалеко от Берджел-Хилл. Там великолепные виды. Почему бы вам с дедушкой не приехать туда на уик-энд? Я познакомлю вас с моей «техникой письма».

Если понравится, потом сможете брать уроки у настоящего преподавателя.

Эвелин не ожидала подобного предложения, у нее захватило дух, и прошла, казалось, вечность, прежде чем она смогла справиться с собой.

— Благодарю вас, это великолепно.

— Может, стоит сразу же спросить вашего дедушку, свободен ли он в эти выходные? — журчал Марк, подводя ее к Тимоти, который в это — время прощался с другими гостями.

Макферсон удивился и обрадовался приглашению, зная, что Тэлворт приглашает на виллу лишь избранных, да и то нечасто. Их же отношения чисто деловые. Но Тимоти с радостью принял приглашение.

— В этом уголке Англии чудесная природа, и мне бы хотелось посетить эти места, — сказал он. — Марк, я не стану присоединяться к вашей воскресной школе рисования, это не по мне. Но с удовольствием понежусь у камина и почитаю газеты!

— Конечно, вам следует отдохнуть, и вы можете заниматься всем, чем пожелаете.

Затем Марк обратился к Эвелин.

— В очень холодную погоду я обычно «творю» в оранжерее. Там для этого достаточно светло и гораздо теплее, чем снаружи!

— Меня не страшит холодная погода.