Любовь, морковь, свекровь
Шрифт:
– Не, – отозвалась Лолина собеседница. – Вот тут девочка интересуется насчет Ксанки Рыжей. Ты ее сегодня не видала? Вы ведь с ней вроде в подругах ходите!
– Ну, скажешь тоже, в подругах! – обиделась Галина. – Я эту клячу ваще видеть не хочу! Я на нее за вчерашнее обиделась… договорились, что она бутылку принесет, а я закусь, а она, корова кривоногая, так и не появилась…
– Так ты, короче, не знаешь – торгует она сегодня или как?
– Не! – Галина ухмыльнулась. – Ей в таком виде неделю нельзя на рынке показываться! Всех покупателей распугает!
– А че? –
– Какое там! – Галина замахала руками и понизила голос. – У ней Костик из Крестов вышел!
– Да ты что? – Анжела округлила глаза. – И чего?
– Известно чего! Приревновал! Кто-то ему про Тенгиза наболтал, ну, он и разошелся…
– Кто-то? – подозрительно переспросила Анжела. – Уж не ты ли подружке посодействовала?
– Ой, да больно мне надо! – отмахнулась Галина. – Что, у меня других дел нету?
– Сделать гадость – большая радость! Была бы богатая – в кино бы ходила, а так за счет подруги развлеклась…
– Ой, ну ты прям про меня так плохо думаешь! Я еще Костика-то и не видала! Без меня кто-то постарался! Короче, она уж и так и этак оправдывалась, а он и слушать не стал, так отделал – мама не горюй! Она даже очки черные надела, у Надьки взяла, так никакого толку, на пол-лица синячище!
– Ну надо же, как ревнует! – мечтательно вздохнула Анжела. – Ревнует, значит, любит! А тут стоишь, как памятник, и хоть бы кто посмотрел…
– Ладно, ты, памятник! Нашла чему завидовать! Так, короче, Гиви ей и сказал, чтобы на рынок не совалась, пока эта красота не пройдет… типа, больничный выписал! А тебе ваще-то зачем Ксанка? – Галина подозрительно уставилась на Лолу, – Уж нет ли у тебя к Костику интереса? Так ты, того, лучше про него забудь! А то, знаешь, я за подругу… – и толстуха угрожающе выдвинула вперед свой необъятный бюст, как оружие массового поражения.
– Да нет, – Лола на всякий случай попятилась, – я вообще-то работу ищу, ну, мне одна подруга и сказала, что Ксана может в этом деле посодействовать…
– Ксана? – Галина гулко расхохоталась. – Да чего она может-то! На нее на саму-то Гиви круто катит, как бы не выгнал на улицу! Особенно теперь, как Костик-то вышел… а ты че – где-нибудь уже торговала, опыт имеется?
– Да я так, то там, то здесь… – уклончиво ответила Лола, – зато у меня машина имеется, – она с гордостью показала на старенькую «пятерку». – И права есть, так что я могу товар возить…
– Машина – это хорошо, – уважительно проговорила Галина, – только товар Гиви сам возит, никому не доверяет! Так что иди, девочка, тут тебе ловить нечего!
Лола ехала от рынка в самом отвратительном настроении. Вся ее маскировка пропала зря. Зря она вырядилась в ужасные тряпки, зря накрасилась дешевой турецкой косметикой, зря нюхала бензин в салоне раздолбанной «пятерки»! Надо же было такому случиться, чтобы именно сейчас, не раньше и не позже, вышел из Крестов некий Костик и так приревновал племянницу умершей старухи, что той теперь неделю на люди показываться нельзя! Леня будет очень недоволен, потому что заказчик ждать не станет.
Лола вздохнула и поморщилась. Бензином в машине пахло просто ужасно.
И руля «пятерка» почти не слушалась, как не слушается родителей хулиганистый пятиклассник.
«Не мог Ухо подобрать что-нибудь поприличнее! – раздраженно думала Лола, косясь на светофор и выкручивая руль до предела, чтобы выехать на проспект Энгельса. – Пусть бы старенькую машину, но в приличном состоянии…»
Додумать эту мысль она не успела. Откуда-то сбоку перед ней выскочил серебристый «Мерседес». Лола вдавила педаль тормоза в пол, тормоза, к счастью, не подвели, и «пятерка» резко остановилась. Правда, полностью избежать столкновения не удалось, бампер «пятерки» задел крыло «Мерседеса», послышался отвратительный скрежет металла, посыпались стекла…
«Ну, только этого не хватало! – подумала Лола. – Сейчас этот козел из «Мерседеса» начнет качать права! Потребует купить ему новую машину! Вызвоню Леньку, пускай сам разбирается!» – и она вытащила из бардачка мобильный телефон.
Однако водитель «Мерседеса» повел себя совершенно неожиданным образом. Подойдя к Лолиной машине, он наклонился и озабоченно проговорил:
– Вы не пострадали?
– Кажется, нет, – удивленно ответила Лола, – но ваша машина…
– Вы уверены? А что с вашим лицом? – и мужчина протянул ей белоснежный платок.
– А что с моим лицом? – забеспокоилась Лола, повернувшись к зеркалу заднего вида и одновременно поднеся к лицу платок. Лицо было вроде бы в порядке, только ужасная турецкая тушь, как и следовало ожидать, размазалась. Лола провела платком под глазом, вытирая черный след, и неожиданно почувствовала головокружение.
«Все-таки я, наверное, ударилась головой, – подумала она, – или это от запаха бензина…»
Улица вокруг нее странно заколыхалась, перед глазами поплыли радужные круги, и Лола потеряла сознание.
А потом проснулась в чужом доме, в чужой постели, и какие-то совершенно незнакомые люди упорно называли себя ее родственниками.
От усилий, вызванных интенсивными воспоминаниями, голова у Лолы заболела сильнее. И сильнее заломило все кости.
«Это они меня наверняка чем-то отравили! – в испуге подумала она. – Смочили носовой платок какой-то гадостью, я вдохнула и потеряла сознание…»
Теперь она вспомнила все – и адрес той квартиры, где жила вместе с Леней и животными, и номер телефона, и даже номер собственного мобильника. В голове прояснилось, только Лола никак не могла сообразить, зачем кто-то придумал так над ней издеваться. Кто эти люди и что им от нее надо?
Лола села на кровати и заметила, что на ней снова надета та же ненавистная ночная сорочка с отвратительными цветами на груди. Она застонала в голос.
В ответ на ее стон отворилась дверь, и в комнату вошло новое лицо. Лицо это приблизилось к кровати и оказалось очень высоким мужчиной. Даже не мужчиной, а юношей, потому что слишком ярко блестели его глаза, а на губах играла почти детская улыбка.
– Доброе утро! – радостно сказал вошедший, и голос был настолько высок, что никак не мог принадлежать мужчине, а только взрослеющему подростку.