Любовь на Изумрудном рифе

Мэтер Энн

По правде говоря, она сразу придумала, что наденет. Это будет простая черная блузка из шифона и узкая короткая юбка гофре, чтобы подчеркнуть ее длинные стройные ноги. Тоби знала, что в этом наряде больше всего понравится Марку, особенно если распустит волосы и они будут тяжелой копной падать на ее полуобнаженную спину.

Но сейчас, неторопливо массируя лицо перед зеркалом, Тоби подумала, что снова искушать судьбу было бы слишком опасно. Раз однажды Роберт чуть не узнал ее, значит, где-то в глубине подсознания он сохранил о ней память. И если эти воспоминания вдруг вернутся, если Роберт открыто объявит, что

они когда-то были знакомы, – что тогда скажет Марк? Он спросит, почему она не рассказывала ему об этом раньше. Что она сможет ответить? А уж если Марк узнает всю правду...

В тяжелом раздумье Тоби присела на край постели. Стоит ли обо всем этом размышлять? Ведь она уже и так знает, что у них с Марком вряд ли сложится совместная жизнь. Почему же она терзает себя в такой чудесный вечер?

Тоби знала почему. Как раз перед тем, как идти переодеваться, она услышала от Марка, что на следующее утро Роберт и Силла летят в Майами. Там у Роберта агент, пояснил Марк.

Дальнейших пояснений Тоби не требовалось. Время шло, а Тоби все еще была не готова. Надо торопиться, приказала она себе. Открыв баночку с кремом, она стала втирать его в кожу. Равномерные движения пальцев немного успокоили ее. Нельзя допускать, чтобы поступки Роберта так сильно отражались на ее настроении, убеждала себя Тоби.

Когда она наконец собралась, то осталась довольна собой. Зеленовато-серые тени на веках придавали таинственное мерцание ее большим глазам, а помада – чувственный блеск губам. Высокая, с точеной фигурой, решительная и вместе с тем с каким-то едва уловимым оттенком неуверенности в глазах, который придавал ей особую пикантность и женственность... Тоби знала, что никогда не выглядела лучше, чем сегодня. Спускаясь по лестнице, она подумала, что Роберт должен завидовать своему брату.

Днем они договорились, что перед обедом соберутся в патио и выпьют аперитив. Выйдя из дома, Тоби с удивлением подумала, что пришла первой. Освещенная луной терраса была совершенно пуста. До слуха доносился слабый плеск воды в бассейне.

Тоби решила выйти на лужайку. Но едва она сделала шаг, как услышала характерный шум колес инвалидного кресла.

Роберт, должно быть, сидел в густой тени в дальнем конце террасы. Сейчас он ехал к ней, и зажженный кончик его тонкой сигары слабо светился в темноте, словно светлячок.

– Тоби, – обратился он к ней своим обычным вежливым тоном, – мы с вами, кажется, единственные пунктуальные люди.

Тоби слегка улыбнулась кончиками губ.

– Я-то на пять минут опоздала, – возразила она. – Если только мои часы не врут.

Роберт взглянул на свои квадратные золотые часы.

– Нет, – ответил он. – Сейчас уже больше полвосьмого. Ну, это неважно. Лучше позвольте предложить вам выпить. Моника уже все приготовила. – Он кивнул на передвижной столик с напитками. – Что вам налить?

Тоби нетерпеливо повела головой. Как всегда, его манеры заставили ее внутренне напрячься. Тоби задевало, что он видит в ней всего лишь собеседника, быть может, даже приятного, но не женщину...

– Баккарди с кока-колой, – ответила она. Пока Роберт, отвернувшись к столику, готовил коктейль, она молча смотрела в окно на маленькую бухточку, куда они с Марком ездили накануне. Марк довез ее на веслах до яхты, а вот Роберт ни разу не предложил морскую прогулку: вроде бы он был слишком занят своими делами. Марк был рад, что может проводить время наедине с Тоби.

– Марк сказал, что вы завтра уезжаете в Майами? – спросила Тоби, принимая из его рук запотевший бокал, в котором позвякивали кусочки льда.

Роберт повернул к ней свое кресло.

– Это верно. – Он отпил глоток виски из бокала. – Мне нужно встретиться со своим агентом, Роуэном Хартли, а Силла пусть немножко встряхнется. Марк сказал вам, что я беру ее с собой?

– Да. – Тоби сделала большой глоток. – Ей повезло, правда? Поездка в Майами! Вы... хорошо заботитесь о ней.

– Это так. – Роберт задумчиво взбалтывал свое виски. – Когда я приехал сюда почти три года назад, она стала мне добрым другом. Я ей многим обязан. – Он помолчал и добавил: – Сначала у меня был физиотерапевт, он здесь жил и лечил меня. А когда он уехал, Силла стала часто приходить ко мне... Согласитесь, немногие девушки в ее возрасте стали бы ухаживать за инвалидом.

Тоби вспомнила, что Роберт не любит, когда его так называют, и осторожно возразила:

– Ну какой же вы инвалид!

– Я был инвалидом, – спокойно ответил он. – То, что вы видите, – это результат многих месяцев, даже лет, терпеливых усилий. – Роберт задумчиво помолчал и продолжал: – Если бы вы увидели меня сразу после аварии, вы бы пришли в ужас. Я был полной развалиной, совершенно беспомощной. Не знаю, сколько костей я поломал... Слава Богу, хоть не повредил руки. Повезло...

– Да, повезло, – эхом откликнулась Тоби, с волнением сжимая бокал.

– Именно так! – сказал Роберт, и в его голосе послышалось раздражение. – Если бы вместе со всем остальным я потерял способность писать картины, я бы покончил с собой!

– Нет! – в ужасе воскликнула Тоби и смертельно побледнела.

– Да, – твердо сказал Роберт. Откинувшись к спинке кресла, он спокойно посмотрел на нее и повторил: – Да. Я бы покончил с собой. Живопись – единственное, что у меня осталось.

Нетвердо ступая, Тоби подошла к ближайшему шезлонгу и села.

– Но ведь у вас есть... ваши близкие...

Роберт печально усмехнулся.

– Мы никогда не поддерживали особенно теплых отношений. Имею смелость утверждать, что заслуги матери и брата в моем частичном выздоровлении минимальны...

Тоби заметила, что, когда он говорит, он точно так же кривит губы в иронической усмешке, как три года назад. Тогда с таким же выражением лица он заявил ей, что в обозримом будущем не собирается жениться. После этого в их отношениях впервые появился холодок...

– Так-так, – протянул Роберт, перебивая ее воспоминания. – Что, мои слова вас шокировали? Или я не прав и вы в глубине души осуждаете меня за неблагодарность?

Тщательно подбирая слова, Тоби медленно ответила:

– По-моему, вы действительно немножко несправедливы к своим близким. Марк очень любит вас, я уверена!

Роберт нахмурился и равнодушно пожал плечами.

– Возможно, вы правы... Хотите еще что-нибудь выпить?

– Я еще не допила свой коктейль, – отказалась она.

Роберт извинился и стал готовить себе еще один «скотч».

– Ну вот, теперь вы знаете, почему я так ценю Силлу, – сказал он, снова повернувшись к ней. – Это единственный человек, с кем я могу поговорить. К тому же у нее нет задних мыслей.