Любовь на крови
Шрифт:
Аллегра уселась на кровать. Она внезапно оробела. Хотя за прошлый месяц они целовались столько, что иногда ей казалось, будто губы у нее помяты наподобие придавленной клубники, но все-таки она еще нервничала из-за того, что собиралась сделать. Потому вместо того, чтобы смотреть на Бена, она принялась разглядывать его книжные полки. На стене висела гравюра. Не постер. Литография.
— Тебе нравится Баския?
— Вокруг него сейчас подняли слишком много шумихи, но вообще да, нравится.
— Не думала, что ты коллекционер.
— Думаю,
— Чего ты там застрял? — поинтересовалась Аллегра и похлопала по кровати рядом с собой.
Бендикс подошел, чтобы сесть рядом, и они крепко обнялись. Аллегра привлекла его к себе так близко, что почувствовала чудесный мальчишеский запах: стиральный порошок, мыло «Айвори» и легкая нотка лосьона после бритья.
— Здорово! — воскликнул Бендикс, нависнув над ней.
Он стянул футболку и запустил ею в угол. Грудь у него была широкая, твердая на ощупь, с рельефными мускулами. Аллегра провела рукой по его коже, и ее пробрала дрожь.
Аллегра уже готова была начать раздеваться, но Бен остановил ее. Он взял ее руки и мягко отвел их в сторону, а потом зубами поочередно расстегнул пуговки ее пижамы. И с удивлением устранился на обнаруженный под пижамой лифчик. Аллегра расхохоталась.
— Вот тебе раз!
— Ну, я подумала, что это не должно быть чересчур просто.
Бен хмыкнул.
Он стянул бретельки лифчика с ее плеч и приник лицом к ее груди, а она притянула его к себе, и ее рука легла на пояс его шортов. Аллегра поцеловала его в шею и в грудь и почувствовала, как он прижался к ней всем телом. Тогда она обвила его талию ногами.
Некоторое время никто из них не говорил. Потом Аллегра прошептала:
— Ты кое-чего обо мне не знаешь.
— Чего? — хрипло спросил он.
Пора. Момент настал. За этим она сюда и пришла. Аллегра подняла голову так, чтобы ему было хорошо все видно. А потом обнажила клыки.
Бендикс уставился на них с изумлением, но без страха.
— Ты?..
— Вампир. Да. Не боишься?
— Нет, — Он покачал головой. — Может, мне бы и стоило бояться, но у меня такое ощущение… будто я сейчас вижу тебя настоящую. В первый раз разглядел, кто ты на самом деле. И ты красивая. Еще красивее, чем раньше, если такое вообще возможно.
— Когда вампир впервые берет кровь, он отмечает этого человека как своего фамильяра. Ты будешь… моим, — объяснила она.
О господи, как же она его хотела! Она чувствовала, как пахнет его кровь сквозь кожу, могла уже сейчас с уверенностью сказать, что та восхитительна и полна жизни — его уникальной, полной силы жизни. Она хотела, чтобы он был частью ее, хотела быть внутри его и быть им. Хотела его немедленно.
— Ножки, ты никак предлагаешь мне дружить? — пошутил Бен.
— Это куда серьезнее, — мягко произнесла Аллегра. — Ты будешь моим всю свою жизнь. Ты никогда не полюбишь другую.
Зачем она раскрывает перед ним тайны священного целования? Кусай его, и вся недолга. И все- таки Аллегра хотела… хотела дать ему шанс. Шанс выбрать собственную судьбу.
— Это не больно, — добавила она.
— Но я этого хочу, можно сказать, — возразил Бен, пристально взглянув на нее. — Сделай мне больно, пожалуйста.
— Бен, это не шутка. Ты действительно хочешь, чтобы я…
Юноша кивнул. Он сделал выбор.
— Я готов. Что бы это ни значило. Если благодаря этому я буду с тобой всегда.
Аллегра поцеловала его в шею. Она помедлила мгновение и, поддразнивая, чуть пронзила кожу. Возбуждение нарастало, и, почувствовав должный момент, Аллегра вонзила клыки на полную глубину. Юноша под ней напрягся и привлек ее ближе, обвив руками талию. Их тела сплелись.
Она пила его кровь.
Это было чудесно, даже чудеснее, чем она воображала. Это было восхитительно. Она видела каждое его воспоминание, узнала все его тайны — не то чтобы их у него было много, правду сказать, — он был для нее как раскрытая книга… наполненная светом и любовью.
А потом произошло нечто ужасное.
Все стало плохо. Кровь… что это в его крови? Боже милостивый, что это?! Яд? Неужели он уже отмечен другим вампиром?! Не может быть! Она не видела никаких знаков, ничего, что указывало бы на…
Нет. Это не яд.
Это видение из глома.
Она увидела…
Она держала на руках новорожденную девочку. Это была ее дочь… Она на миг уловила ее имя. Шайлер? Где она уже слышала это имя прежде? Ее переполняла радость, свет и счастье… она еще никогда в жизни не бывала настолько счастлива, никогда не чувствовала себя настолько живой. А рядом с ней… Она подняла голову и увидела Бена. Он держал ее за руку и улыбался, а потом…
Потом возникло второе видение… отстоящее от первого на несколько лет.
Она лежит на больничной кровати. Она в коме — так говорит врач. Надежды на выздоровление нет. Рядом с ней плачет Чарли. В его черных волосах виднеется седина. Надежды на восстановление нет? Но почему? Что произошло? И где Бен?
Почему она лежит на больничной кровати? Что с ней произошло? Она умерла? Но вампиры не умирают. Так что же тогда случилось? И откуда эта ужасная боль на лице ее брата? Она никогда не видела его таким.
И где ее дочь? Где ее прекрасная черноволосая малышка? Ребенок с темными волосами Чарльза и голубыми глазами Бена. Где ее красавица дочь? Где ее муж?
Что это было?
Что она узрела?
Будущее?
Аллегру швырнуло обратно, назад в мужское общежитие, где она оседлала своего первого фамильяра.
— Еще… еще… — Бендикс взглянул на нее. Глаза его были подернуты поволокой. Он уже ощутил усыпляющее воздействие церемонии Оскулор, — Почему ты остановилась? — прошептал он. А потом уснул.