Любовь на руинах

Иванова Ксюша

Меня в родном городе ждала закрытая квартира. Что случилось с матерью я уже знал. Правда, на похоронах не присутствовал — не отпустили, тогда мы были на военном положении. Мать похоронил дед, ее отец. Съездил к деду, который один жил в деревне за городом, на даче, как любил называть свою старую хатку он сам. Посидели, помянули, как положено и мать, и отца.

Я уговаривал деда ехать со мной в Сибирь, куда мы решили рвануть с Валеркой, но он отказался. Да, впрочем, мы тоже не успели. Именно тогда было приведено в действие ядерное оружие и наша страна уничтожила с его помощью практический

весь остальной мир. В городе было множество бомбоубежищ, в том числе и со времен Великой Отечественной. Здесь многие спаслись.

….Молниеносное движение какого-то предмета от груды железа, в которую превратился замерший на обочине дороги много лет назад трамвай, под колеса нашей старой, потрепанной, но вывозившей из разных серьезнейших переделок, "Рыси" М65, которая способна была выдержать взрыв минного боеприпаса до 6.5 килограммов в тротиловом эквиваленте, я засек сразу, несмотря на задумчивое состояние. Только, ЧТО это было, не понял.

Мишка, мой помощник и по совместительству, водитель, резко ударил по тормозам. Он явно решил остановиться. Да только моя интуиция подсказывала, что делать это в данном месте и в это самое время, смертельно опасно.

— Миха, едем дальше. Только осторожно, могут бросить зажигалку.

Хотя я понимал, что если бы нас хотели взорвать — уже взорвали бы. В данном случае бросили что-то безобидное, вероятнее всего, надеясь остановить и выманить из машины. Высунув из приоткрытого окна автомат, я дал очередь в сторону трамвая. Видимо, момент устрашения сработал, потому что до базы мы доехали без приключений.

Только выставленный Антоном часовой на основном входе почему-то бросился навстречу.

— Яр, там мальчишка твой…

Сердце похолодело в груди. Ох, и неугомонный у меня сын! Хотя, и самому себе уже давно признаваться не хотел, что пятнадцатилетний Сашка — не мой. Что когда-то, почти семь лет назад я клялся его отцу, моему другу Валерке, умирающему от ранения в живот у меня на руках, заботиться о мальчишке. Обещание удавалось сдержать. До сих пор.

В маленькой комнатке, которая служила когда-то на заводе, производившем молочную продукцию, фельдшерским пунктом, на кушетке, обтянутой старой потрескавшейся клеенкой, лежал Саша. Он был бледный, как снег. Одежда вся в крови. Особенно в районе живота. Он спал или был без сознания.

Рядом дежурил Илья Петрович — старый фельдшер, который был у нас медиком. Я бросился к нему.

— Что с ним, Петрович? Что случилось?

— По злой иронии судьбы, то же, что и с его отцом. Пуля в живот. С Темкой отправился обследовать базу сумасшедших.

— Насколько серьёзно ранение?

— Я пулю-то достал. Но я ж не хирург! Ему настоящий врач нужен! Операция. Внутри там органы пострадали, зашить все, кровь убрать, переливание сделать. Тогда жить будет.

— Да где же хирурга взять? Да еще и с операционной?

— Да где-где? В больнице, ясно-красно! В больнице на Ямской, знаешь, была такая улица когда-то? Во-от, там Слепой со своими людьми обитает. У меня там один старый знакомый живет. Конечно, они чужих не жалуют, но попытаться можно.

— Да что толку в операционной, если доктора нет?

— Так я к

чему, там у них баба какая-то Рыжая, говорят, даже руки пришивает, если кому оторвет!

— Бред.

— Бред не бред, а есть ли у тебя выбор?

Выбора не было. Как, впрочем, и времени. Поэтому я, загрузил в машину сына вместе с Петровичем, который должен был придерживать мальчишку на сиденье. Взял пару лучших бойцов и осторожно, стараясь не трясти слишком сильно, поехал в сторону больницы на Ямской, искать Рыжую бабу.

3. Ярослав

Сашка по дороге очнулся. Стонал и плакал от боли. Я сцепил до скрипа зубы и старался гнать как можно быстрее. Только бы успеть! Только бы найти!

Естественно, практически у места, дорогу нам преградила охрана. Два дюжих мордоворота выскочили как из-под земли и замерли, уставив стволы в нашу сторону. Метрах в двадцати перед ними было что-то разбросано по земле. В темноте, освещаемой только фарами, не разобрать, что же именно — стекло, гвозди, а может, вообще, взрывчатка?

Я остановился, чуть не доехав до этого места. Вышел из машины, подняв вверх руки и оставив автомат на сиденье. Ребятам приказал ждать в машине. Права на ошибку у меня не было.

Так и шел к ним с поднятыми руками до тех пор, пока не услышал характерный звук передергиваемого затвора. Остановился.

— Мне нужен Слепой.

— Кто ты такой?

— Ярослав Дорофеев, боевой командир из группировки Жука. Слыхали о таком?

В свете фар было видно, как мордовороты переглянулись.

— Ну, предположим, слыхали. Что надо?

— Слепой. Мне нужно поговорить с главным.

— Слепой по ночам не принимает. Приходи завтра.

Я бы сам так сказал. Но сейчас добиться встречи просто жизненно необходимо.

— Передайте Слепому, что у меня есть вещь, которая его заинтересует.

— Приноси ее завтра.

— Завтра будет поздно. Или сейчас или никогда.

— Что это?

— Генератор.

— У нас есть свой, — один мордоворот сказал, а второй резко взглянул на него — конечно, я предлагал нужный предмет. Очень нужный. Я бы даже сказал, что это одна из самых нужных сейчас вещей. Достать которую было чрезвычайно сложно. У меня он на самом деле был. В одной заварушке добыл. Была когда-то банда, которая неподалеку от нас обосновалась. Так вот промышляли они людоедством. Жили в старом бомбоубежище. У них и забрал, после того, как мои бойцы уничтожили банду под чистую. Выбора не было — по-тихому, сволочи, нападали. Особенно любили баб или детей украсть — видимо, считали их вкуснее.

Второй, который тут же показался мне более умным, имеющим проблеск интеллекта на лице, развернулся ко входу, открыл дверь и кого-то позвал. Из дверного проема высунулась вихрастая голова мальчишки с заспанным лицом.

— Пашка, сгоняй к Слепому. Скажи, что тут Жуковцы предлагают нам генератор. Пусть скажет, что делать.

Пока пацан не исчез, я успел ему прокричать:

— И чтоб быстро! Иначе, скажи, к Слепому я все равно попаду — перестреляю ваше сонное царство и попаду!

Не нужно было угрожать, конечно. Да только счет шел на минуты. Счет Сашкиной жизни.