Любовь на руинах
Шрифт:
Правда, нужно отдать должное пацану. Он вернулся быстро.
— Слепой сказал, чтобы вы его завели. Только одного и без оружия.
— Без оружия не пойду.
— Тогда вали отсюда.
Пашка сделал предупреждающий жест рукой.
— Слепой сказал, что он нам нужен.
Два мордоворота, придвинув свои морды друг к другу, посовещались, не забывая поглядывать в мою сторону. И тот, который был умнее, сказал:
— Значит так, зайдешь с оружием. Но возле кабинета Слепого отдашь его. Согласен?
Условия понятны — видимо, Слепой очень уж важная
Возле "кабинета" или, если быть честным, какой-то комнатушки, мой калаш отобрали не церемонясь. Комната освещалась свечей. В ее неярком свете Слепой производил неоднозначное впечатление. Высокий, даже чуть выше меня, плечистый, уверенно двигающийся по помещению — он ходил из угла в угол. Совершенно седой, хотя на вскидку я не дал бы ему и сорока. Ну и жуткий шрам на месте правого глаза. Левый был слегка прикрыт, видимо, край раны лишь слегка его задевал. Если бы не глаза, он бы, наверное, нравился бабам.
— Ярослав Дорофеев. Правая рука Антона Жука. Бывший спецназовец. Человек, который всегда побеждает.
Откуда он знает? Я же не представился. А мордовороты, которые знают кто я, так и остались на своем месте. С мальчишкой они не разговаривали. Может быть, он не такой уж и слепой? Но я-то его вижу впервые!
— Зачем пожаловал?
Виду, что удивлен, я, естественно, не подал. Рассказал, как есть. Правду. Слепой молчал. Тогда я назвал свою цену за услугу — генератор, больше, собственно, было нечего предложить.
Он подумал, склонив голову, и сказал:
— Согласен. Только есть ещё одно условие. Не зависимо от исхода операции, ты должен будешь со своими бойцами сопроводить одного моего человека в заданную точку, а потом с грузом привезти в целости и сохранности обратно.
— Какой груз, куда нужно ехать и кто этот человек?
Слепой снисходительно улыбнулся.
— Ты уверен, что у тебя есть время на эти вопросы?
Он был абсолютно прав — у меня не было времени торговаться.
— Я согласен.
— Хорошо.
Он не потребовал никаких гарантий. Что было странно. Но я ни о чем не стал спрашивать. Слепой открыл мне дверь в коридор. Там ждал мальчишка, тот самый, который меня привел сюда. Я не успел выйти из кабинета, когда по всему помещению бывшей больницы раздался вой сирены. Слепой быстро вернулся в кабинет и пришел через пару секунд с автоматом Калашникова. Мне тут же вернули мой.
Безлюдный коридор в мгновение ока наполнился взволнованными и заспанными местными жильцами.
— Что случилось? На вас кто-то напал? — я волновался за своих, оставшихся снаружи.
— Возможно. Но ты не волнуйся, твои бойцы и мальчик уже в безопасности. Они в операционной. В конце коридора находится маленькая кладовка. Это — комната нашего хирурга. Иди туда, скажи, что я прошу ее прооперировать мальчика. Она все сделает в лучшем виде.
Он вместе с пацаном зашагал в противоположную, от указанной мне, сторону. Я побежал по коридору, думая о том, что Слепой заранее все решил. Не видя
Нужную комнату я нашел довольно быстро. Сильно толкнул дверь, явно сорвав своим ударом какую-то мудреную защелку. Шагнул внутрь и увидел ЁЁ. Сначала мне показалось, что передо мной стоит девчонка-подросток. Но первые лучи солнца уже проникли в окно, которое находилось за моей спиной. Окно, в котором, странным образом сохранились стекла…
Она или не она? Проверить я мог только одним способом. Другого просто не придумал. Я сбил с нее шапку. И густые рыжие волосы рассыпались по плечам. Я просто офигел от этого зрелища! Даже, сволочь этакая, о Сашке забыл на секунду.
— Рыжая. Ты-то мне и нужна!
Красивая. Очень красивая. С бледным личиком (а может, мне так просто кажется из-за плохого освещения?) С прямым маленьким носиком и пухлыми губами. Эх, жаль цвет глаз не разглядеть сейчас! Но почему-то я был уверен, что глаза эти непременно зелёные. Одета в мешковатый комбинезон и куртку поверх него.
Я даже не сразу заметил направленный в меня ствол пистолета.
4. Зоя
На нас напали. Иначе почему этот чужак стоит в моей комнате с оружием наперевес и совершенно не обращает внимание на вой сирены? Не факт, что если я выстрелю, смогу убить его сразу — вон какие металлические пластины у него на груди, точно бронежилет!
Думай, Зоя, думай! И я навела пистолет на, как мне показалось, самое уязвимое в его костюме (и теле — все мужики одинаковы) место.
— Шаг назад, иначе отстрелю яйца!
Он иронично поднял черную, красиво изогнутую, как у девушки, бровь.
— Скорее член. Если будешь целиться именно туда.
— По хрен. Все отстрелю.
— Слушай, Рыжая, я сейчас был у Слепого… — я не дала ему договорить. Я подумала, что он убил Женьку. Что моего друга, человека, который стал моей семьёй, моим братом, всем миром для меня, больше нет в живых, и бросилась на него с криком, размахивая пистолетом, как ножом. Не знаю, почему не выстрелила. Лупила его по плечам, по стальной, в буквальном смысле, груди. И даже, кажется, по лицу.
— Сволочь! Что ты сделал с ним? Убью тебя!
Я находилась в такой дикой ярости, что пришла в себя только тогда, когда оказалась прижатой к стене его телом. Странно, но он не убил меня. Более того, он даже не попытался сделать мне больно. И уж совсем странно то, что он аккуратно прижал мои руки к телу, как если бы не хотел причинить мне вред. Но это же — враг! Не понимаю! А потом этот мужлан наклонился и неожиданно спокойно прошептал мне на ухо, будто бы любовник своей подружке:
— Успокойся, рыжая фурия, я ничего не сделал твоему мужику. Он — жив и, наверное, здоров еще. Но на вас кто-то напал. И это не я. Мы договорились со Слепым, что ты прооперируешь моего… человека. Я за это окажу ему услугу. Все. Он разрешил.