Любовь на Востоке
Шрифт:
Немного помолчав, он продолжал:
— И все-таки рано или поздно нам станет невмоготу утаивать свои чувства и мысли. Когда Англия останется позади и мы отправимся в путешествие — увлекательное, возможно даже рискованное... Разумеется, оно необязательно увенчается успехом.
— Оно непременно будет успешным! — воскликнула Шона.
— Вы говорите об этом с таким чувством... Для вас действительно важен успех нашего предприятия?
— Да, крайне важен, — пылко ответила девушка. — Когда мы отплывем от берегов Англии, все сложности, невзгоды
Маркиз пристально посмотрел на нее. Затем резко спросил:
— Господи, но откуда вам это известно?
Смущенная его напором, Шона несмело пробормотала:
— Ну, я... я имела в виду вашу книгу. Вы же ищете подходящий объект для описаний.
— Вы имели в виду нечто большее. Откуда вам известно, что я...
— Мне ничего не известно, — поспешно заверила его Шона. — Я говорила в общем.
По его глазам было видно, что он не поверил. Однако, к счастью, предпочел оставить эту тему.
Шона задумалась над тем, что вынудило ее говорить в подобном тоне. Словам Лайонела она не придавала значения. По крайней мере, ей хотелось так думать.
И все же эти слова не давали ей покоя.
«Дело в том, что он сам этого, похоже, не знает. И не узнает до самого последнего момента, когда...»
Что хотел сказать Лайонел? Было ли это связано с тревожной тенью, которая в один миг накрыла лицо маркиза?
Дорого бы дала Шона, чтобы узнать ответ!
От вокзала Дувра до того места, где стояла на якоре яхта маркиза, их довольно быстро довез наемный экипаж. Шона нетерпеливо выглядывала из его окошка, любуясь морем.
— Как красива вода в лучах солнца! — воскликнула она.
— Вам нравится море? — спросил маркиз. — Вы много о нем знаете?
— Всегда его любила, — ответила Шона. — Впервые я совершила круиз еще в пять лет, вместе с отцом.
Она вздохнула, охваченная счастливыми воспоминаниями.
— Помню, в каком восторге я тогда была! Думала, что корабль, на котором мы плыли, настоящее чудо — настолько он отличался от всего, что мне доводилось видеть прежде! Казалось, он спустился с небес.
— Надеюсь, моя яхта вас тоже не разочарует, — сказал маркиз. — Я сам ее спроектировал и, путешествуя на ней, чувствую себя очень комфортно.
— Это самое главное, — согласилась Шона.
Вскоре они увидели и само судно. Красивая, оборудованная по последнему слову техники, яхта в самом деле выглядела весьма комфортабельной.
По распоряжению капитана все для них уже было приготовлено. Багаж занесли на палубу, а Шону и Эффи проводили в их общую каюту.
Каюта оказалась большой, роскошно убранной, с двумя узкими, но удобными койками. Распаковывая чемоданы, Шона все еще испытывала внутреннее
И вот этот момент настал.
С палубы донеслись крики моряков, лязг цепей, свист — и судно снялось с якоря.
Только ощутив качку и услышав плеск волн, Шона осознала, что все ее проблемы остаются в Англии, а впереди — безмятежное плавание по Ла-Маншу.
«Теперь я свободна», — подумала она.
Девушка была слишком возбуждена, чтобы сидеть в каюте, и поэтому сразу же поднялась на палубу. Там она замерла у поручней, любуясь белыми меловыми утесами остающегося за кормой Дувра.
— О чем вы думаете? — спросил вдруг чей-то голос.
Перед ней стоял маркиз. Она была настолько поглощена великолепным зрелищем, что даже не заметила, как он к ней присоединился.
— Я думаю о том, что теперь свободна, а это — самое волшебное приключение, которое мне когда-либо приходилось переживать. По-моему, ваша яхта просто идеальна.
— Отлично. Проектируя ее, я поставил своей целью, чтобы на борту люди чувствовали себя именно так. Строители на верфи считали меня безумцем и уверяли, что осуществить мои идеи невозможно.
— Но вы, разумеется, настояли на своем, — сказала Шона. — Как и всегда, я полагаю.
— Не всегда, — ответил он, внезапно помрачнев. — Каким бы богатым и могущественным ни считал себя человек, в любой момент он может оказаться совершенно беспомощным в руках неумолимой судьбы. И то, что позволяло ему верить в свою непобедимость, вдруг обернется всего лишь иллюзией.
Шона не сводила с него глаз.
— Я не понимаю вас.
— Неважно, — сказал он, с видимым усилием возвращаясь к действительности. — Вы и не должны были это понять.
Однако Шона не сдавалась, словно ее подстегивала какая-то неведомая сила.
— Разве я смогу помогать вам, если не научусь вас понимать?
— Я по возможности расскажу вам о себе, но кое-что должно остаться тайной, — он понизил голос, — и не только для вас, но и для всего мира.
Он заметил крошечную морщинку, пересекшую лоб девушки, и резко сказал:
— Не смотрите на меня так!
— Я... я не понимаю, о чем вы, — пробормотала она. — Что значит — так?
— Как будто видите мою душу, — ответил он тихо, но твердо.
— Простите, — сказала она, тотчас отвернувшись. — Я не хотела показаться бестактной.
— Бывают моменты, когда вам не следует задавать мне вопросы, — сказал он, не меняя интонации. — Спрашивать кое о чем я вам запрещаю. В скором времени узнаете, о чем именно. И никогда, никогда меня не злите! Этого я не вынесу.
Потрясенная, Шона взглянула на него.
Чего он не вынесет — собственного гнева?
Впрочем, ответ уже отчасти был ей известен. Стоя совсем близко к нему, она ощущала, какие сильные эмоции исходят от этого мужчины. Мощные, чуть ли не агрессивные, они, казалось, могли разорвать его самого.