Любовь (не) делится на три
Шрифт:
— Я знаю, чем помочь, — тихо начинает Вадим. — Только не дергайся.
Не успеваю сообразить, как он меняет положение и мои лодыжки оказываются в его руках. Вздрагиваю, смущаюсь.
— Зачем?..
— На стопах очень много чувствительных точек. Важных для всего организма.
— Это относится к психологии?
— Да. Вот, например, эта, — надавливает на зону в середине большого пальца, — отвечает за напряжение. Стресс, зажим в области шейного позвонка, — мягко растирает, чередуя степень давления. Он прав:
— И что с этим делать? — поднимаю на него глаза. В этот момент могу говорить все что угодно, только бы он не прерывался.
— Снимать стресс… под руководством опытного доктора, — Вадим медленно скользит по гладкой коже. Осторожно опускает одну ногу, сосредотачивая все внимание на второй. Его пальцы творят чудеса. Может, у него есть диплом массажиста, не знаю. Очевидно одно: это лучшее, что со мной случилось.
Он действует не торопясь: уделяет внимание каждому пальчику. Скользит, разминает, ласкает. Когда очередь доходит до мизинца, во мне настолько закипает спящий долгое время вулкан, что горячая лава вот-вот заполнит стены комнаты. Тихим стоном наслаждения.
Боже мой, что творят его руки!
— Вадим… — не в силах держать в себе это неземное наслаждение, издаю нечто похожее на стон.
Поднимает темные глаза, отрываясь от созерцания моих ступней. Знаю этот взгляд, когда мужчина превращается в охотника и его переполняет жажда. Несколько секунд, он прожигает меня своими карими, а затем начинает плавно подниматься вдоль икры, оставляя дорожку мурашек, бегущих следом.
— Думаю пора снять с тебя этот пиджак от Dior.
7
Вадим переходит от слов к действию. Вспоминаю про пятно от кофе и становится стыдно. Хорошо, что оно сзади, надеюсь, не заметит.
— Повернись ко мне спиной.
— Зачем? — вздрагиваю, чувствуя его пальцы, скользящие по моей шее. Что он задумал?
— Нужно убрать напряжение в плечах.
— Ты хочешь меня всю… Массировать, в смысле, — язык болтает не то, что нужно.
— Хочу. Тебя. Всю, — глухо повторяет, медленно опуская бретели платья. Они легко скользят по плечам, и я непроизвольно прикрываю руками грудь, зажимаюсь. Сеанс психотерапии выходит из-под контроля.
— Аделина... Опусти руки. Тебе нечего стесняться.
— Мы едва знакомы! — оборачиваюсь, несмело глядя ему в глаза.
— Это не делает тебя менее красивой. Твоя фигура прекрасна, можешь поверить эксперту на слово.
— И в чем ты больший профи? — прикусываю губу. — В женских формах или все-таки в психологии?
Он молча заставляет мои руки опуститься, аккуратно надавливая на них. А затем начинает разминать мои плечи своими волшебными пальцами. Вадим уделяет внимание каждой клеточке кожи. Плавно, но настойчиво двигается к шее. И вот уже массирует мочки ушей, заставляя меня немного откинуть голову. Позволяет потеряться в этих минутах релаксации, которая вот-вот перейдет в нечто большее. Усидеть на месте становится все сложнее.
— Можешь положить голову мне на грудь. Так будет удобнее, — шепчет. Чувствую, как он двигается ко мне вплотную. От него исходит такой жар, что можно согреть весь дом.
Теперь я невольно упираюсь спиной в его пресс, а его ноги «обнимают» меня, фиксируя и захватывая мои бедра в кольцо.
— Эй… — слабо протестую, когда он заставляет меня откинуться на него, чтобы получить доступ к груди. — Туда нельзя! Это частная территория.
Вадим наклоняется, вдыхая запах моей кожи и легкого парфюма. Пальцы скользят по губам, вниз по подбородку до горла. А затем исследуют зону декольте. Нас разделяет лишь почти сползшая ткань платья, предоставляющая его обозрению кружево черного бюстгальтера.
— Ты невероятно красивая девушка. Слишком притягательная. Сложно держать себя в руках, — шепчет, сдвигая белье совсем немного, чтобы добавить остроты. А мне и так слишком остро. Дергаюсь, но получается лишь крепче прижаться к нему, находясь в капкане тесных объятий. Он шумно выдыхает, плотнее обхватывая меня ногами. Так, что в мои ягодицы упирается что-то очень, очень твердое.
— У тебя в кармане телефон, наверное… — вырывается из груди, когда этот «телефон» начинает тереться о мои ягодицы. Какой он большой и горячий!
— Не беру на сеансы мобильный. Оставил его на кухне, — развевает сомнения и вгоняет в краску. Значит, мужчина возбужден не меньше моего.
Хочется избавиться от платья, в нем слишком тесно. Мое дыхание становится прерывистым и тяжелым. А Вадим все продолжает колдовать, растирая кожу, доводя до мурашек. Не замечаю, как начинаю отвечать ему: перехватываю руки, и сама направляю их вниз по бедру, поднимая подол платья. Мой массажист перехватывает инициативу и перестает сдерживаться. Поглаживания перетекают в настойчивые ласки. Но он будто бы специально избегает наиболее эрогенных зон. Ждет, пока попрошу? Разогревает? Или издевается…
— Вадим, мы зашли слишком далеко, — напоминаю скорее себе, чем ему, перехватывая его пальцы, нащупывающие замок от белья.
— Всегда есть куда идти дальше, — отвечает он и накрывает жгучим поцелуем мои искусанные губы. Твою мать, как хорошо целуется! Облизывает, посасывает и пробует на вкус. А я отдаюсь его порыву. Отрицая это, но желая большего. Он слишком сильно меня разогрел и теперь просто обязан довести начатое до конца.
Толкаю его на мягкие подушки, и мы падаем вместе. Оказываюсь сверху и продолжаю прерванный поцелуй. Мой стоп-кран отключен.
Что я творю? Сама набрасываюсь на мужчину! Какой стыд… и какой кайф! Взять и забыть о морали, разрешив себе хотя бы один раз в жизни пойти на поводу у желаний.
Вадим не убирает руки. Продолжает свой «массаж», залезая под мое платье. А мне так хочется исследовать его тело, как будто бы он — самое важное открытие.
Трясущимися и непослушными пальцами хватаюсь за пуговицы на его рубашке. Мне нужно быстрее расстегнуть ее, избавиться от одежды. Выдергиваю край рубашки из его брюк, чтобы добраться до кожи. Немедленно. Срочно.