Любовь (не) прилагается

Горская Ева

В той самой позе, в позе эмбриона, нашел меня Исаев.

Я слышала, как он вошел в закрепленную в этом доме за мной спальню. Как звал.

— Акса, маленькая?! — встревоженный голос прозвучал совсем рядом. Кто — то выключил душ. Понятно кто.

Потом меня бережно извлекли из ванны, завернули во что — то мягкое и большое и долго укачивали на руках.

— Девочка моя, что случилось?

— Акса, милая, что с тобой?

— Родная, — в тот раз Исаев меня ударил первый раз. Совсем легко по щеке, пытаясь привести в чувство. Обычная пощечина. Но все имеет свое начало… Я не отреагировала, слишком поглощенная жалостью к себе. Мысли вернулись и теперь лихорадочно прикидывала,

как мне поступить. Сказать Исаеву об угрозах его беты или нет. Было страшно. Оба варианта мне не нравились. Да, та ненавистная метка любовницы защитит меня от нападок чертового оборотня в ближайшие пару недель, а дальше что? А если скажу… кто мешает бете открутить мне голову, как он выразился? Или на худой случай подстроить несчастный случай? Ведь у беты власти в стаи поболе, чем у альфы. Исаев один, а стай под его началом немало. Это знала даже я. Также отлично помнила, что Егор не слишком желает афишировать нашу парность. А это было бы сейчас, ох, как кстати.

Я настолько глубоко погрузилась в собственные, безрадостные мысли, что не заметила, как успокоилась. Исаев все также держал на руках, что — то ласково и успокаивающе нашептывая. Спасибо, хоть не попытался отыметь. Наверное, этого бы я сейчас точно не вынесла. Хотя, не знаю… В моем состоянии не уверена, что стала бы оказывать хоть малейшее сопротивление.

Позже я, вероятно, уснула. Потому что, когда открыла глаза, за окном было уже довольно темно.

— Проснулась? — поинтересовался мужчина, осторожно убирая с лица пряди волос. Перед этим он отложил мобильный телефон на прикроватную тумбочку. Очень интересно получается. Выходит, Исаев дал мне возможность успокоиться и даже выспаться. Видимо, отдых был нужен моей измученной сегодняшними потрясениями психике. Не сказать, что сейчас чувствовала себя отлично, но мне было определенно лучше. Значительно лучше. Я снова могла адекватно воспринимать окружающую действительность. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Спасибо, — села на постели. В комнате было темно. Некомфортно. Некомфортно с кем — то вести беседу и не видеть собеседника. Это оборотням везет, они прекрасно видят в темноте, если она неабсолютная. Но вставать и включать свет не стала. — Долго я спала?

— Около трех часов, — Егор сам поднялся и буквально через несколько секунд загорелся свет. — Уже довольно поздно. Пообщаюсь с Родцевым завтра с утра. Сейчас, красавица моя, мы поедем в отель. Поужинаем и проведем вместе тихий семейный вечер, — я смотрела и не совсем понимала, что Исаев имеет в виду. Какой тихий семейный вечер? Он, вообще, о чем? — Но сначала хочу услышать, что произошло, пока меня не было?

— Твой бета… — решила, будь, что будет. Лучше скажу оборотню правду. А там… да чего загадывать — то? Еще с утра я не знала, что мне посчастливиться встретить пару. Или не посчастливиться… Опять подумала о том, что моя пара не хочет меня признавать. О таком я раньше не слышала.

— Только не говори, что Миха приперся, пока ты принимала душ? — мужчина перебил меня, даже не став дослушивать. А позже сам сделал выводы. — Убью скотину! — выругался, но я не услышала в голосе особой злобы. Да, ему однозначно не понравилось, что его бета заходил ко мне. Но как — то немного другой реакции ожидала. Более иступленной что ли. — Ведь просил же. Придурок! Не думал, что он так рьяно бросится выполнять мое распоряжение.

— Распоряжение? — я не слишком понимала, на что Егор намекает.

— Да. Пока искал Серегу, наткнулся на Родищева. Приказал ему при первой возможности извиниться перед тобой. Никак не думал, что он сразу попрется к моей девочке, — Исаев, уже успевший вернуться на постель, притянул меня к себе и поцеловал

макушку. — Напугал тебя этот болван, детка?

— Егор, он мне угрожал, — я освободилась из объятий и села. При этом постаралась вывернуться из огромного полотенца, в которое меня прежде укутал оборотень, но не оголиться при этом. Самое интересное, что я не помню, чтобы в моей комнате раньше была это громадная махровая тряпка.

— Глупости, — отмахнулся оборотень. — Видимо, ты его не так поняла. Но если хочешь, больше он к тебе не подойдет. Обещаю.

— Сложно не понять человека, который сказал, что трахнет меня при первой удобной возможности, — сейчас страх за собственную жизнь и безопасность играл мне на руку. Я нашла в себе смелость даже перечить сильному альфе, который явно не желал воспринимать всерьез мои опасения.

— Не выдумывай, — все! Это конец! Исаев мне просто не поверил. — Миха, безусловно, не образец добродетели, но тебя он тронуть не посмеет, — отрезал оборотень. Сказал это так безапелляционно, что я не посмела больше даже рот открыть. Поняла отлично: Он. Мне. Не. Поверил. Почему? И что мне делать? А еще я своей настойчивостью явно разозлила мужчину. Егор сидел и сжимая в ярости кулаки, явно пытаясь немного успокоиться. — Одевайся, милая. Я ужасно хочу есть!

Оделась я довольно быстро. С волосами было труднее. Они были мокрые и длинные. Еще спутанные. За почти три часа моего сна успели почти высохнуть. И сейчас распутать их было практически нереально.

Я пыталась сделать хоть что — то, потом наплевала и собрала волосы в пучок. Исаев смотрел на это молча и только качал головой, но под конец не выдержал:

— Что ты сделала? — с укоризной произнес оборотень. — Иди сюда и расческу захвати.

Послушно захватила гребень и приблизилась к Егору. Все это молча. Никто с самого раннего детства не расчесывал мне волосы, и я плохо представляла, каково это. А, главное, реакцию своего тела.

— Повернись ко мне спиной и садись, — приказал мужчина. Послушно сделала, что попросили. Чувствовала себя неловко. Постоянно возвращалась мыслями к матери и бабушке. Жаль, что бабуля умерла так рано. Дотронулась рукой до медальона, который мне достался в наследство. Я почти никогда с ним не расставалась, но сегодня пришлось снять, так как старинная вещица не сочеталась с вечерним платьем.

Пожалуй, медальон и учеба — это единственное, за что я боролась в своей жизни. Единственные две вещи, ради которых я пошла наперекор сначала сестре, а потом отчиму.

Сестра никогда не любила подобные украшения, а ведь от бабушки остался не только медальон… Но она забрала себе их из принципа. Во всяком случае я никогда не видела на Ксюше ничего из фамильных ценностей.

Самое интересное, медальон был завещан мне официально после смерти матери, как старшей дочери… наследнице. Усмехнулась. Хороша наследница без гроша в кармане.

Впрочем, мне грех жаловаться. У меня были кое — какие накопления, была крыша над головой, работа… а еще молодость и желание чего — то достичь в жизни. И мужчина, который сейчас беспощадно драл мои волосы.

— Ай, — не смогла сдержать возмущенного вскрика. Все оказалось не так, как я себе нафантазировала. Отчего — то в моих мечтах расчесывание носило сугубо интимный характер. В действиях Исаева даже намека на сексуальный подтекст не просматривалось.

— Прости, — мужчина отвел волосы в сторону, чуть оттянул воротник и поцеловал меня в шею. Оп — па! Похоже, я погорячилась с выводами! Но я даже не вздрогнула и поймала себя на мысли, что это весьма приятно, черт побери!

Так и продолжалось какое — то время. Я как — то так расслабилась, что чуть ли не задремать умудрилась.