Любовь (не) прилагается
Шрифт:
Пусть Исаев поступал со мной низко и несправедливо, но я не желала ему рядом неверной женщины. Хоть он и собирался так поступить с моей сестрой. Но оборотень был довольно честен с нами обеими, ведь не думаю, что скрыл от Ксении, что собирается жить с нами двумя одновременно. И она согласилась. И вот так платила ему…
Хотя, это их дело. Пускай сами разбираются между собой. Сразу приняла решение, что я ничего не скажу Егору. Просто выжду два дня и сбегу. Сбегу и навсегда избавлюсь от общества этих двух, которые, вероятно, стоили друг друга. Как бы глупо и банально
Могла бы рассказать… Но, зачем? Да, и не факт, что Егор мне бы поверил. А даже, если бы поверил, это никак не исправило моего положения любовницы. Судя по настрою Исаева, он бы просто избавился от Ксении и подыскал другую кандидатуру в супруги и матери наследника.
Так зачем усложнять жизнь собственной паре и портить ее милой сестрице? Пусть пожинают плоды собственных деяний.
Хотела отступить тихо и мирно, пока меня не заметили. Но моим планам было не суждено сбыться. Бета Исаева меня заметил.
Он, не прерывая поцелуя, махнул рукой. Мол, проваливай. Я вздрогнула, но сделала, как мне велели. А два часа спустя, когда я гуляла по саду, ко мне подошел Родищев.
— Иди, пройдись, — услышала приказ, адресованный сопровождающему меня охраннику. Я не знаю, чего так боялся Исаев, но даже на обычной прогулке по территории поселка меня неизменно сопровождал верный Сергей. К сожалению, верный не мне.
— Не велено, бета, — склонил голову телохранитель.
— Я. СКАЗАЛ. ПРОЙДИСЬ! — гаркнул оборотень. На этот раз Сергей ослушаться не посмел, удалился на довольно приличное расстояние. Расстояние, с которого не смог бы услышать наш приватный диалог. Но расстояние, которое не мешало не терять меня из виду.
— Теперь ты, — спокойно произнес бета. Склонила голову. Не могла смотреть на мужчину. Боялась его и его реакции. — Боишься? — промолчала. — Отвечай, когда к тебе обращаются.
— Боюсь.
— Хорошо. Понимаешь, что ты сейчас меньше, чем никто, для Егора?
— Я его пара, — возразила. Мне не слишком нравился этот разговор. Еще меньше нравилось то, что могло бы последовать за этой фразой. А последовать могло только одно… угрозы.
Мне сейчас не нужны были конфликты. Я хотела просто спокойно выждать два дня и сбежать.
— Пара?! — усмехнулся Родищев. — Ты — не пара, Асенька. Ты — обыкновенная подстилка. Шлюха, — неприятно было слышать такую характеристику себя самой. Хотя, даже не могла возразить, сама считала точно также. Так, похоже, считали все, кто знал о нашей связи с Исаевым, кроме него самого. Ведь Егор мне каждый вечер доказывал, сколько я для него значу и что с его женитьбой на другой для меня ничего не изменится.
Бета явно ждал каких — то возражений. Но не дождался.
— Молчишь? — осведомился он. — Это хорошая тактика, — похвалил мужчина. — Вот и молчи о том, что видела. Не станешь раскрывать свой поганый рот, тогда я им воспользуюсь только по назначению. Не стану сворачивать эту хрупкую шейку.
Вздрогнула, словно, от пощечины. Все это время мы стояли с Родищевым на почтительном расстоянии. Лицо мужчины не выражало
«Не станешь раскрывать свой поганый рот, тогда я им воспользуюсь только по назначению».
Пыталась осмыслить сказанное. Ведь не хочет же он сказать, что не оставил свои мысли по поводу того, чтобы поиметь меня?
Луна! Быть такого просто не может! Не может ведь бета Исаева быть настолько безрассудным? Хотя то, какими похабными и предвкушающими взглядом и ухмылкой одарил меня мужчина на прощание, сказали об обратном:
— Поверь, крошка, ждать недолго осталось.
Родищев развернулся и пошел к дому, что — то весело насвистывая. Отвернулась и увидела, как ко мне спешит охранник.
— Аксинья Анатольевна, все в порядке? — это был один из немногих моментов, когда Сергей обратился ко мне. Обычно он следовал за мной молчаливой тенью.
— Да, — выдавила из себя, хотя со мной было все далеко не в порядке.
Я поспешила вернуться в дом и закрылась у себя в спальне. Так и просидела в комнате до возвращения Егора.
Все это время пыталась размышлять о том, чтобы слова Родищева могли значить. Он один из немногих знал, что я — истинная пара Исаева. Знал и все равно не боялся давать мне такие обещания. Обещания меня трахнуть.
Бета Исаева не казался мне сумасшедшим или бестолковым. Обычно личности с подобными качествами долго на таких должностях не задерживаются. Но при этом он весьма опрометчиво целовался в доме альфы с невестой этого самого альфы.
Я ровным счетом ничего не понимала, разве что… У беты были все основания себя так вести. Он явно не боялся Исаева. Или планировал что — то… О том, что он может устранить альфу, я даже не думала. Ну, допустим, убьет он Егора. Дальше что? Сил беты не хватит, чтобы удержать под контролем огромную стаю.
А потом я резко себя одернула. Запретила себе даже думать об этом. Мне очень хотелось рассказать обо всем произошедшем Егору. Предупредить любимого мужчину… о чем? О возможном планируемом заговоре? О предательстве беты и его невесты? Так это только мои догадки. Догадки, которые не имеют под собой никаких доказательств и оснований. Я в них даже сама не была уверена.
«Мое слово против слова Родищева и Ксении. И кому Егор поверит, Асенька?»
Усмехнулась. Ясно кому. Пора было признать, что Егор меня ни во что не ставил. Мое мнение для него не имело ровным счетом никакого значения. Мой душевный комфорт его не интересовал. По сути я его не интересовала. Была рядом. Волк спокоен и удовлетворен. И ладно.
Пришла к выводу, что пора было становиться эгоистичной и жесткой. Необходимо было думать и заботиться исключительно о своем благополучии. Ведь я никого больше не интересовала. Никому была не нужна. Никто обо мне больше не позаботится, кроме меня самой. Вот я и позабочусь… промолчу. А Егор — сильный альфа, неглупый… сам как — нибудь выкрутится.
А ближе к ночи произошло то, что окончательно подкосило меня. Сломало мою веру в чистое и доброе. Ожесточило. Озлобило. Заставило стать сильнее. Относиться к вещам более цинично.