Любовь (не) прилагается
Шрифт:
— Акса, — Егор не слишком вникал во что — то, связанное со мной. Услышал мое «спасибо» и как — то сразу успокоился. Скользнул в постель и попробовал приласкать. Я пыталась расслабиться, отвлечься, но все равно ничего не помогало. Сейчас ласки мужчины воспринимались так омерзительно…. Словно, меня в грязи вываляли. Хотелось лишь отвернуться и зареветь от безысходности. А о том, чтобы отвечать, даже речи не шло. Я лежала и изображала из себя бревно. Иначе говоря, просто терпела. Впервые вела себя так за нашу недолгую совместную жизнь, но по — другому действительно не могла. — Что с тобой?
— Я говорила, что не очень хорошо себя чувствую. Голова
— Перестать? Акса, мы это уже обсуждали, — хмуро осадил мою попытку сократить любовный акт Исаев.
— Нет, — в раздражении ответила ему. Надоело себя сдерживать. — Я тебе не отказываю! Просто ты не мог бы удовлетворить свои потребности и отстать?! — произнесла и сама себя испугалась. Оборотень несколько секунд недоуменно смотрел на меня. Затем снова перевернул на живот и без особых предварительных ласк взял.
В этот раз Исаев справился весьма быстро, но я сама вроде как этого хотела. Даже просила об этом. А еще он был просто груб. Вот этого я ему простить не могла. Обычно Егор всегда довольно бережно обращался со мной в постели. Да, он часто настаивал, когда мне не слишком хотелось. Но оборотень всегда отслеживал реакции моего тела на свои ласки, прикосновения… действия в целом. А сегодня просто удовлетворил потребности, поднялся и ушел. Ушел впервые.
Стоило за оборотнем захлопнуться двери, я облегченно выдохнула. А потом разревелась. Сама себя не понимала. Вроде бы хотела именно этого, но было обидно до жути, что Егор не настоял. Не уговорил на длительные ласки, как делал обычно. Вспомнила наш первый раз. Он был тогда таким терпеливым, так бережно со мной обращался, уговаривал…
Луна, во что превратились наши отношения за каких — то жалких три месяца?! А я ведь делала все, чтобы угодить ему. Одевалась, как он хотел. Вела себя, как он того желал. Интересовалась тем, что меня не слишком волновало, но было важно ему. Старалась быть внимательной к нему в целом и в мелочах… А он… просто не оценил.
Так и уснула… в сомнениях и в слезах.
А утром меня разбудили нежные поглаживания и знакомый шепот:
— Вставай, девочка моя, — я отвернулась, потому что вставать абсолютно не желала. — Милая, позавтракай со мной и давай поговорим? — мирно и как — то нежно попросил оборотень. Отказать не смогла. Ведь, возможно, это был наш последний разговор наедине. Завтра он женился. Вряд ли завтрашнее утро будет встречать со мной. А сегодня вечером никаких интимных ужинов — у него мальчишник, как и у меня… девичник у сестрицы. Девичник, на который идти придется. Девичник, о котором даже думать не хотелось.
— Доброе утро! — протерла глаза и села.
— Прости за вчерашнее, — неожиданно произнес оборотень. — Я знаю, что тебе не нравится вся эта ситуация. Знаю, как тебе тяжело. Но это ненадолго, обещаю тебе,
— судя по тому, что мужчина лежал под моим одеялом, он все — таки ночевал со мной. Интересно.
— Это ты прости, — произнесла, помня о том, что нельзя вызывать подозрения перед побегом. Мне совсем не хотелось, чтобы Исаев что — то стал подозревать. Не хотелось, чтобы он усилил мою охрану. — Я просто приревновала.
— Понимаю, — мужчина довольно улыбнулся. — Кстати, о ревности. Что вчера от тебя хотел Миха?
— Родищев? — оборотень кивнул. — Ничего особенного. Спрашивал о твоих планах. Я его отправила со всеми вопросами к тебе. Кстати, о планах… Все в силе?
— Конечно, — меня просто передернуло,
Медовый месяц втроем — это так романтично и нетривиально. Знала, что у Исаева уже заказано бунгало на Мальдивских островах. Но я до сих пор не хотела верить в то, что он может всерьез не то, что задумываться о такой низости, а воплощать ее в жизнь.
Было мерзко от осознания того, насколько низко опустилась моя пара. Неужели, он всерьез рассчитывал, что сестра будет молчать после свадебного торжества? Насколько знала, ей он о подобном сюрпризе сообщить забыл.
Лишь на секунду себя представила в красивом и уютном бунгало, чьи проспекты валялись у меня в ящике прикроватной тумбочки. Ведь Исаев еще приходил советоваться, пришлось помочь выбрать… Слава Луне, я уже буду далеко от этого места, когда настанет пора отправляться в аэропорт. Пусть оборотень развлекается в медовый месяц, как и полагается, с законной супругой. Хотя… неплохо зная Егора, он мог отменить поездку и кинуться искать меня.
Жаль, я никого не знала в этом городе, кто мог бы мне помочь. А знакомства по интернету заводить боялась. Могла бы с кем — то подружиться, узнать какие — то мелочи, способствующие побегу… Но Егор был далеко не глуп, мог легко что — то заподозрить. Я не могла рассчитывать на его доверие. Ведь допрашивал же он Сергея о моих передвижениях, мог и в моем компьютере порыться. Пароли ставить боялась, чтобы не вызывать ненужных вопросов.
Пока я принимала душ, оборотень принес завтрак. А потом мы занимались сексом. На этот раз, к удовольствию мужчины, я проявила небывалый энтузиазм и активность.
— Это что такое было, Аксинья? — поинтересовался оборотень, с удовольствием поглаживая меня по спине. Я лишь промолчала в ответ. Не могла же сказать, что я прощалась.
У меня было удивительно хорошее и спокойное настроение. Была уверена, что чтобы не случилось, завтрашний побег удастся и я смогу обрести долгожданную свободу. Освободиться от этих странных, удушающих отношений. Пусть я любила этого мужчину, но жить так дальше просто не могла. И дело было даже не в сестре, дело было в самом Егоре и в его отношении ко мне. Я хотела равных, уважительных отношений в семье. А мой любимый, кажется, просто не знал, что это такое.
Сегодня меня ожидал очередной сеанс у госпожи Хвастуновой. Я не собиралась упускать возможность лишний раз пообщаться с умной женщиной. Никто, кроме меня, не знал, что наша встреча будет последней. Прошлый раз я подняла очень важный для себя вопрос: можно ли как — то забыть любимого мужчину?
Марина Евгеньевна долго смотрела на меня, а потом спросила:
— А ты уверена, что, вообще, любишь его?
Была ли я уверена? Да.
Но вот хорошо подумав, решила, что может в чем — то Марина Евгеньевна права. То, что я испытывала к Егору, больше походило на благодарность и болезненную привязанность. Ведь он стал первым мужчиной, который не был мне физически противен. Да, меня определенно к нему тянуло. Но я сама не очень — то уважала его, не проявляла искреннего интереса или заботы. Старалась первое время, но, когда не увидела отдачи, просто перестала. Меня несильно интересовало то, что рассказывал Исаев. Я больше делала вид, что слушала, чем делала это на самом деле. А в нормальных, здоровых отношениях, наполненных любовью и уважением, такого быть не должно. Так говорила госпожа Хвастунова. И сейчас, хорошо все обдумав за прошедших три дня, была вынуждена с ней согласиться.