Любовь НЕ с первого взгляда
Шрифт:
– Это будет маленькое театральное представление, не воспринимай слишком близко к сердцу.
Я взяла его лицо в свои руки, положив большой палец левой руки ему на губы, и слегка провела по ним пальцем. Его губы были мягкими и гладкими на ощупь. От моего прикосновения, он приоткрыл рот, на что я ему напомнила шепотом:
– Рот держать закрытым. Буквально.
А потом я встала на цыпочки и крепко поцеловала…свой большой палец, лежащий на его губах.
Я старалась думать о чём-то постороннем: об английском, который мне надо было учить; о сослагательном наклонении, что тяжело мне давалось; о тёте Алле, бабушкиной лучшей подруге, артистке труппы Александринского театра,
Но меня постоянно что-то отвлекало от этих мыслей. То приятный запах его кожи, видимо, с нотками средства после бритья, то горячее частое дыхание, которое я ощущала на своём лице и губах, то его блуждающие руки по моей спине, то частый стук его сердца, что я могла почувствовать своей грудью в том месте, где мы соприкасались. А может это моё сердце так билось? Когда его правая рука легла мне на поясницу, я застыла, но когда она начала опускаться еще ниже, я едва отстранилась, убрав свою руку, что была нашей преградой, чтобы остановить его намерения. Я шепнула ему почти в губы:
– Твои уже ушли?
– Да, – еле слышно выдохнул он в ответ, так и не убрав никуда свои руки. Его дыхание пахло сладостью, которую хотелось выпить… или вдохнуть, скорее, но почему-то мне захотелось именно пить.
– Так когда ты мне планировал это сказать?! – возмущенно спросила я, придя в себя и делая приличный шаг назад. – Руки мог бы и при себе держать! – добавила я, очевидно краснея, так как я почувствовала нарастающую теплоту в области лица.
– Ты мне только про рот говорила, – ответил Дима с блеском в глазах, подняв руки в позе "сдаюсь, я тут ни при чём". – Нельзя целоваться достоверно без использования рук, ты разве не знаешь? – довольная улыбка растянулась на его лице.
– Не знаю, – ответила я без тени ответного веселья.
Он, видимо, осознал свою ошибку, потому как он сразу сменил выражение лица и искренне сказал, подойдя чуть ближе:
– Извини, пожалуйста, честно, не отдавал себе в этом отчёт, я не такой многозадачный, – виновато улыбнулся он, – Моё внимание было сосредоточено на главном условии, и я его честно выполнил, хоть это было нелегко. И должен сказать, что это лучший почти-поцелуй, что у меня когда-либо был. Спасибо тебе! – закончил Дима, снова расплываясь в улыбке.
– Как будто у тебя их было много, – пробормотала я себе под нос.
Но на него сложно было сердиться.
Я подняла свои вещи и сказала:
– Ну, через минут пять, пусть пока подумают, что ты еще в страстном поцелуе, можешь пойти к ним и сказать, что у тебя срочно нарисовались новые планы. Извинишься, и убегай от них куда хочешь. Вуаля!
– Почему ты думаешь, что это сработает?
– Чаще всего взрослым неловко осознавать, что их дети уже совсем не дети. Это я по чужим рассказам знаю. Плюс ко всему, ни один здравомыслящий родитель не заставит выбирать заряженного гормонами подростка между семейной прогулкой и его личной жизнью, – усмехнулась я, как на такой банальный факт, что и говорить о нём смешно. – Если они здравомыслящие. Хотя, конечно, тебя потом может ожидать "серьёзный разговор". Расскажи потом что получится, – я ему подмигнула и пошла дальше по дороге.
– Эй, ты куда, – меня остановили, нежно взяв за локоть. – Во-первых, на пляж ушли мои, и тебе туда нельзя без меня, извини. А, во-вторых, тебе никуда без меня нельзя. Я планировал погулять вместе.
– А я планировала уже учить английский, а не обжиматься с тобой у туалета, как последняя девка сего почтенного пансиона, – сказала я на аристократический манер и улыбнулась, но тут же ужаснулась от своих слов, осознав, что мой театральный способ вызволять Диму из так называемой "беды" был всё же, мягко сказать, не продуман. А что если нас кто-то еще видел? Что если они расскажут это моей бабушке или, еще хуже, дедушке? Что в итоге обо мне подумают его родители? Как мне теперь объяснить, что я не такого лёгкого поведения, и всё было не по-настоящему?…Не считая Диминых рук у меня на пятой точке… Кошмар! У меня всё похолодело внутри, и я нервно сглотнула. Потом глубоко вдохнула, понимая, что смысла переживать сейчас о том, чего нельзя исправить, и решила, как Скарлетт О’Хара, что "Я подумаю об этом завтра" 7 .
7
М. Митчелл, "Унесенные ветром"
– Жизнь бывает крайне несправедлива иногда, знаешь ли! – закончила я, глядя в его бездонные голубые глаза и осознавая вдруг всю глубину этой фразы.
Глава 9
Митя
По Кате было видно, что она была немного взволнована, но не в приятном смысле, как я, например. Меня не покидали мысли о нашем столь близком контакте. Я всё ещё ощущал сладкий аромат её волос, кожи и дыхания. Это было настоящим испытанием и кайфом одновременно. Находиться так близко, но быть вынужденным соблюдать дистанцию – было, по меньшей мере, трудно, но всё равно чрезвычайно приятно.
– Катюша, – я провёл своей ладонью от локтя, за который я её остановил, так как она прижимала к себе книгу, вверх по её руке до плеча, заметив как она при этом смотрела мне на губы, заставляя меня улыбаться. – Я не знаю, что тебя сейчас тревожит, но если это из-за меня, то позволь мне, помочь всё исправить. К тому же, я прекрасно владею языком и могу позаниматься с тобой, – искренне добавил я.
– Ты сейчас про какой язык говоришь? – спросила она, чуть заметно краснея и еле сдерживая свой смех.
– Катя, – медленно сказал я, посмотрев на неё с шутливым укором. – Я от тебя такого не ожидал. Ты за кого меня принимаешь?! Конечно же, как истинный джентльмен, я говорю тебе про обучение французским поцелуям по своей экспресс-методике.
Тут мы оба рассмеялись. Хотя в каждой шутке есть доля шутки.
– Но если серьёзно, то английский я очень даже неплохо знаю, так как у меня мать – учительница английского, – тут была сделана многозначительная пауза, – А как полагается каждому ребёнку учителя-предметника, я вообще никогда с ней не занимался, английского не знал абсолютно, и мне в итоге нанимали отличных репетиторов. Так что I’ll be happy to help you! (“Буду рад тебе помочь” – прим.автора).
– Вау! Звучит убедительно! – Катины глаза загорелись от восторга. Мне было лестно заслужить её подобный взгляд.
Мы пошли вместе по дороге.
– Тогда я сейчас сбегаю к своим, отмажусь, а потом мы идём заниматься английским…или французским, если захочешь, – не удержался я добавить, за что небольно получил локтём в бок от Кати и её улыбку. Оно того стоило. – А потом мы пойдём есть мороженое, которым я тебя, к своему стыду, так и не угостил.
– Звучит прекрасно, – сказала она, ослепляя меня своей белоснежной улыбкой. Я раньше думал, что такое возможно только в голливудских фильмах, чтобы зубы были таким идеально ровными и белыми.