Любовь не терпит отлагательств
Шрифт:
Я воровато оглянулась вокруг. Где сейчас Андрей? Что задумал Артемьев? Чем он его отвлек от столь важного слушания? Ох, скорей бы покончить с этим…
Я села в свой красный Лексус и стала вникать в нюансы дела, несправедливо заведенного на Еремеенко Александра Викторовича. Хотя, я, конечно, ничего не знала о нем, может и нагрешил где, ведь тоже занимается предпринимательством. Хотя, если так разбираться, то и Андрея есть за что отдать под трибунал. Только я бы не считала, что это по справедливости. У каждого своя правда. Моя, например, заключается в том, что я готова поспособствовать осуждению
Заседание прошло быстро, скомкано, были запротоколированы мои лжесвидетельства и показания еще нескольких квази-очевидцев. Я видела молодого мужчину, сидевшего в клетке под конвоем, взъерошенного, небритого, загнанного и перепуганного с медленно угасающей надеждой в блеклых глазах. Андрей не пришел. Адвокат защищал вяло. Судья мысленно распределяла, что купит на гонорар за это «слушание». Куда поехать? На Кипр? Или на Бали? Или на Лазурный берег? Бедняжка, замучилась с этим нелегким выбором.
После вынесения приговора, осуждавшего Еремеенко на семь лет лишения свободы, я сидела в коридоре на жестком стуле, словно из меня выкачали весь воздух, мысли и силы.
Рядом со мной на такое же креслице опустился Темыч.
– Ну что, - завел он. – Молодец, претензий нет.
– Ты оставишь нас с Андреем в покое? – глухо спросила я, не отрывая застывшего взгляда от тающего кусочка снега на полу, принесенного кем-то на ботинках.
– Уговор есть уговор, - беспечно произнес он.
– Что ты сделал, чтобы отвлечь Андрея?
– Да так, разорил одно его казино – то, о котором ты мне сообщила.
– Что? Как ты посмел? – подняла я на него глаза, с трудом воспринимая информацию. – Зачем?!
– Ну как «зачем»?! Чтобы Соколик не прилетел на заседание спасать Еремеенко, который лезет в чужие дела. И тебе это на руку – он не узнает о твоей весомой роли в этом деле.
– Мне это ни черта не на руку! Что значит «разорил»?! Что ты сделал?!
– Прекрати истерику, - недовольно протянул Артемьев. – Не люблю эмоциональных баб. Их трудно заткнуть – если, конечно не всадить пулю в лоб. Как, как? Снарядил отряд бравых ребят в черных масках, они наехали, разгромили его игорный дом. Сокол, естественно, со своими людьми приехал, разбираться твой муж долго не любит, завязалась, понятное дело, перестрелка.
– Что?! – я вскочила. – Ты же обещал!
– Ну, это такое дело, от пули никто не застрахован.
– Что с ним? – в ужасе простонала я.
– К сожалению, ничего. Мне только что сообщили, что рейд завершен, главарь вражеской банды жив и даже невредим, - с видимым недовольством констатировал Артемьев. – Стреляет твой муженек, падла, как дьявол. Неуязвимый, зараза.
– Ты и не должен был в него стрелять!
– вскипела я. – Ну ты и сволочь! Я только не пойму, чего ты добиваешься?! Наехал на Сокола – жди ответки! Так мы мир заключили?!
– Мир останется миром. В разборке участвовали только люди Одинцова, спецназ, то есть. Так что, меня это не коснется.
– Как же ты заставил его?
– А что там заставлять? Сокол-то собрал материал на него, ему теперь срок вот-вот ручкой
Я снова шлепнулась в кресло и обхватила голову руками.
– Какая же ты сволочь! – прошептала я.
– Короче, теперь это между ними - Соколом и полковником. Пусть разбираются, а я, как и обещал тебе, красавица, ухожу в сторону. Мне лично по барабану, кто кого посадит или грохнет. Я свое обещание сдержал – Сокол жив и здоров, просто мне, да и тебе тоже, милая, - не нужно было его присутствие в суде. Тебя устраивает все?
Я была не в состоянии ответить. Не было сил. Не было ответа.
– Но имей в виду, чтоб у тебя не было соблазна сдать меня прямо сейчас или в любое другое время, я последовал твоему примеру и отдал приказ постороннему лицу – киллеру не из своей группировки, заказнику, и он убьет вас обоих, если меня вдруг когда-нибудь арестуют менты. Но не обоих сразу, - гнусно усмехнулся он, вставая, и посмотрел на меня сверху вниз. – Сокол первый. Я дам тебе возможность его похоронить. Чтобы запомнила черты лица мужа, лежащего в гробу. Потом ты… если, конечно, сама не повесишься с горя.
И я увидела спину удаляющегося к выходу Артемьева.
Возвращение домой Андрея я ждала, как казни. Приехал он в восемь - неслыханно раннее завершение его рабочего дня. Уставший, вялый и какой-то серый.
– Андрюш, что случилось? – как последняя поганка спросила я, когда он безразлично бросил куртку на столик в прихожей.
– День паскудный, - без выражения ответил он. – Одно из закрытых казино разбомбили, двое пацанов наших ранили, на заседание не попал, - он даже покачал головой от негодования. – Санек сел крепко и надолго, а оттуда вытащить его будет еще труднее. И самое интересное – хотя отнюдь не является для меня неожиданностью – нападали с подачи Артемьева и Одинцова. Только ради того, чтобы успеть свернуть суд до моего прибытия. Черт! – он ударил кулаком в стену.
– Садись ужинать, у тебя такой усталый вид, - сдавленно пригласила я.
Андрей вздохнул.
– Сначала в душ. До сих пор порохом воняю.
Я сжала в кулаке подол домашнего платья, чтобы не прижать руки к лицу и не выдать свое состояние.
– А почему ты решил, что они оба замешаны? – не удержалась я, надеясь выяснить, известно ли ему что-нибудь обо мне. – Может, это только Одинцов прислал людей под видом рейдерского захвата? Ведь он чувствует угрозу с твоей стороны! Потому и посадил поскорей твоего компаньона, который имеет доступ к некоторым его секретам!
– Да плевать мне, кто прислал! – устало и раздраженно отмахнулся он, не глядя на меня. – Мне было бы гораздо легче, если бы они оба сдохли.
Я осторожно выпустила из легких воздух. Кажется, на меня он ничего не думает.
– А что же с судебным процессом? Ты знаешь какие-нибудь подробности?
– Нет, только результат, - покачал он головой. – Но обязательно узнаю, кто сыграл в этом хоть малейшую роль, - неожиданно и решительно продолжил Андрей. – И урою собственными руками.
Мне снова стало тяжело дышать от тяжелого и гулкого сердцебиения.