Любовь незнакомца
Шрифт:
Граф попытался выкинуть из головы мысли о своей родственнице, которая словно растворилась в воздухе, убежав от справедливого возмездия.
Юная незнакомка и сквозь опущенные ресницы продолжала изучать графа Ратледжа, обмахиваясь веером. И он снова поклонился ей и улыбнулся. Затем поставил пустой бокал у подножия мраморной ноги венецианской статуи и направился к темноволосой юной даме.
— Прошу простить меня, если я помешал вашей беседе, — начал Персиваль, вежливо поклонившись гостям и хозяину, стоявшим рядом с девушкой. — Почтенный граф
Лицо графа Мэмфорда расплылось в широкой улыбке, а его двойной подбородок затрясся от выдавленной из себя приветливости.
— Я очень рад видеть вас в своем доме, граф Ратледж, — поклонился он. — Надеюсь, вы не скучаете.
Молодые люди, стоявшие рядом, раскланялись и отошли, якобы не желая мешать беседе двух высокопоставленных особ, но истинная причина их поспешного ухода была в другом — они не любили и побаивались графа Ратледжа, а его уродливое лицо внушало им отвращение.
Граф Мэмфорд небрежно махнул им вслед и обратился к Персивалю:
— Дорогой граф, позвольте представить вам мою дочь — Мэри Мэмфорд.
— Счастлив познакомиться с вами! — Персиваль склонился в поклоне. — Всегда к вашим услугам!
Дочь Мэмфорда очаровательно улыбнулась, опустила веер, и граф увидел на ее напудренной щеке и над верхней губой изящные темно-коричневые мушки. Глаза девушки были голубые, как голубая вода в весеннем ручейке, лучистые и внимательные. Персиваль заглянул в них и вдруг почувствовал сильное волнение. Мэри Мэмфорд притягивала его к себе.
— Как вы находите Лондон? — тем временем спросил его граф Мэмфорд. — Вы ведь редко заглядываете в столицу, предпочитая проводить время в своем замке.
Граф Ратледж неопределенно пожал плечами и, прикрыв рот кружевным надушенным платком, промолвил:
— Кое-что изменилось и в городе, и при дворе, но в основном все осталось по-прежнему. Дамы и джентльмены все так же напыщенны, а королевская казна пуста…
Граф Мэмфорд громко рассмеялся, словно Персиваль очень удачно пошутил.
— Я полностью с вами согласен, мой друг. Казна постоянно нуждается в пополнении.
«Как бы мне поближе познакомиться с твоей дочкой! — подумал Персиваль. — Ради такого сокровища не жалко и помочь казне!»
Заиграла веселая музыка, и Персиваль, еще раз поклонившись хозяину, попросил:
— Разрешите мне пригласить вашу очаровательную дочь Мэри на танец?
Граф Мэмфорд повернулся к дочери, которая продолжала обмахиваться веером, и Персиваль увидел, что на картинках, украшавших веер, изображены обнаженные миниатюрные женские фигуры.
«Ну и ну, — подумал граф Ратледж. — Это она таким оригинальным способом ищет себе женихов? Как низко пала нравственность…»
Мэри вопросительно посмотрела на отца, ожидая его решения, и он благосклонно согласился.
— Иди, дочь моя. Только смотри, чтобы его светлость
Мэри Мэмфорд вежливо поклонилась отцу. Граф Ратледж, предложив руку девушке, повел ее на середину зала. Танец предполагал частую смену партнеров, но Персиваль крепко держал свою даму за талию и не отпускал ее к другим кавалерам. Он, не отрываясь, смотрел в ее голубые глаза и с наслаждением вдыхал аромат фиалковой воды, исходивший от ее черных вьющихся волос.
Мэри Мэмфорд кокетливо улыбалась и тоже глядела на графа, словно не замечая его уродства. В ее глазах мелькали яркие игривые огоньки, и Персиваль забыл обо всем на свете, поддавшись опасным чарам этих голубых глаз. Музыка стихла, танец закончился, и он совершенно неожиданно для себя понял, что влюбился в юную Мэри Мэмфорд.
Он был знаком со многими знатными женщинами, но ни одна из них не пленила его сердце так, как эта юная девушка. Граф впервые понял, как все эти годы был одинок, а теперь, когда его любимый брат Филип скончался, а дерзкая Маргарет сбежала из замка, его жизнь стала абсолютно пустой и лишенной смысла.
Они остановились на середине танцевального зала, и Персиваль, боясь, что его новая знакомая вернется к отцу и ожидающим ее кавалерам, торопливо произнес:
— Разрешите предложить вам бокал шампанского?
Мэри Мэмфорд кокетливо улыбнулась и, обмахиваясь веером, промолвила:
— Шампанское сейчас было бы очень кстати, ваша светлость! Здесь так душно.
— Давайте выйдем на балкон и подышим свежим воздухом, — предложил Персиваль. Он сделал знак лакею, и тот поднес им два бокала с шампанским.
Персиваль предложил даме руку, и они направились на большой широкий балкон, выходивший в сад. Он специально повел Мэри в самый дальний его конец, чтобы подольше задержать ее возле себя.
Они остановились около перил, и Персиваль, наклонившись к лицу Мэри, заботливо спросил:
— Вам не холодно? Может, принести накидку?
— Нет, мне нравится свежий прохладный воздух. — Мэри засмеялась.
«Какой у нее нежный, мелодичный смех, — подумал граф Ратледж. — Интересно, сколько же лет этому юному созданию? Шестнадцать, семнадцать? — Персиваль усмехнулся. — Я становлюсь похожим на Хиггинса. Тот тоже любит молоденьких девушек и даже совсем юных девочек. Это нехорошо. Да… О чем же с ней говорить?»
Графа Ратледжа всегда отличало умение поддержать светскую беседу, но теперь, стоя около юной Мэри Мэмфорд, он не знал, как себя вести и чем занять свою даму. Больше всего он боялся, что она уйдет к своим молодым кавалерам и у него уже не будет возможности побыть с ней наедине.
— Замечательный праздник устроил ваш отец, — промолвил он. — Роскошный, великолепный прием…
Мэри облокотилась на балконные перила, окинула безразличным взглядом зимний сад и вдруг, к изумлению графа Ратледжа, заявила: