Любовь очень зла
Шрифт:
— Я пытаюсь понять, как все эти вещи оказались у неизвестной женщины?
— Но ведь их мог взять охранник.
— Чтобы состряпать мне алиби?
— Господи Боже… это что же получается? Кто-то в ту ночь решил избавиться от твоего мужа…
— И при этом не хотел, чтобы подозрение пало на меня. Прибавь к этому признание охранника. Мне оно кажется в высшей степени подозрительным.
— То есть кто-то заставил его сделать это признание? — Я кивнула.
— Выходит… — Он запнулся, вздохнул, точно собираясь с силами, и заговорил вновь:
— Причина
— Строительными подрядами, на сколько мне известно.
— А не могло быть что-то помимо этого?
— Понятия не имею.
— Если допустить, что некие люди хотели избавиться от твоего мужа и при этом соблюсти видимость полного согласия и процветания, то становится понятно, почему они проявляют о тебе заботу, ведь по завещанию все перейдет тебе, а с тобой договориться гораздо проще, чем с мужем, раз ты в делах не смыслишь.
— Те же мысли посетили и меня, — сказала я с усмешкой.
— У твоего мужа, кажется, есть компаньон.
— Да.
— Что за тип?
— Обыкновенный. Я не очень-то обращала на него внимание, да и виделись мы всего несколько раз. Думаешь он?
— А кто еще? На бандитов не похоже, они бы не стали разводить бодягу с алиби и прочим. Человечек, задумавший все это, очень хитрый и очень хочет остаться в тени, прибрав к рукам денежки твоего мужа.
— Вопрос: как он смог уговорить охранника? Данила был предан мужу…
— Все эти разговоры о преданности гроша ломаного не стоят.
Парню пообещали хорошие деньги, и он согласился. Надеюсь, менты не совсем идиоты и смогут разобраться.
— Сомневаюсь, — вздохнула я.
— Думаешь, охранник скоропостижно скончается?
— Думаю, к примеру, не выдержат нервы и он покончит жизнь самоубийством.
— Что же делать? — испуганно спросил Сергей.
— Ждать, когда неизвестные себя проявят.
— И что тогда?
— По обстоятельствам, — вздохнула я. — Пока все козыри у них.
— Да почему? — возмутился Сергей.
— Потому что мы купились на это дурацкое алиби… Ты давно знаком с Шерманом?
— Лет шесть, наверное. Почему ты спросила?
— Ты все ему рассказал?
— Ты имеешь ввиду…? Нет. Я сказал, что мы любовники.
Встретились в ту ночь в клубе и я отвез тебя домой. Утром ты позвонила, сообщила о несчастье и попросила помощи.
— Он поверил?
— Лили, я не понимаю.
— Он адвокат моего мужа, хорошо осведомленный о его делах. И он очень старался вытащить меня.
— Что ж в этом удивительного? Он убежден в твоей невиновности и искренне хотел помочь.
Сережа еще что-то говорил, но я его почти не слушала.
Возле дома меня ждал сюрприз, неприятный, разумеется, быть для кого-то сюрпризом приятным Владимир Павлович просто не мог.
Сначала я заметила машину дражайшего родственника, а потом и его самого. Он пасся возле калитки, подняв воротник плаща. В машине ему не сиделось, а дождь изрядно донимал. Я пошла медленнее, с намерением подготовиться к встрече. Похоже, Владимир Павлович навестил меня в одиночестве, однако я не удивлюсь, если откуда-нибудь из подворотни возникнут дюжие молодцы. Ободренная этими мыслями, я тревожно огляделась.
Улица пуста и в машине как будто тоже никого.
— Здравствуй, Лили, — раздвинув рот до ушей, приветствовал меня Владимир Павлович.
— Здравствуйте, — без энтузиазма ответила я. — Что у вас за нужда прыгать под дождем?
— Очень хотелось тебя увидеть.
— Что ж, вы свое желание осуществили, всего доброго.
— Не хочешь предложить мне войти?
— Нет, — покачала я головой.
— Значит, договориться по-хорошему ты не желаешь?
— Нам не о чем договариваться.
— Паршивая шлюха, — зашипел он, нервы у родственника ни к черту. — Захапала все деньги, думаешь тебе это с рук сойдет? Я тебя выведу на чистую воду вместе с твоим любовником.
— Сделайте одолжение, — усмехнулась я. — А сейчас убирайтесь к дьяволу, пока я милицию не вызвала.
— Ты пожалеешь, — с чувством сказал он и направился к машине.
А я заспешила к дому.
— Сволочь, — бормотала я, сбросив пальто и расхаживая по холлу. — Вот сволочь…
Ясно, что Владимир Павлович намерен всеми правдами и не правдами отравлять мое существование. Если он узнает о Сергее… «Надо уехать на некоторое время, — размышляла я. — Может этот сукин сын немного успокоится (в это верилось с трудом). И от Сережи придется держаться подальше. Пройдет полгода и тогда можно будет видеться с ним в теннисном клубе, это будет вполне естественно, вдова чувствует себя такой одинокой, а тут красавец-мужчина, и, как следствие, вдруг вспыхнувшая страсть. Сергей чересчур нетерпелив, вряд ли удасться держать его на расстоянии долгое время. Надеюсь, сегодняшний разговор произвел впечатление и он серьезно отнесется к моим словам».
Понемногу успокоившись, я прошла в кухню, выпила чаю, а потом отправилась спать. Меня мучили кошмары и проснулась я с дурным предчувствием, так что нисколько не удивилась тому, что произошло утром.
Где-то ближе к обеду позвонил Шерман.
— Лилия Романовна, — надо бы поговорить, — как-то неуверенно сказал он, что было для него совершенно не свойственно, оттого и напугало.
— Что-нибудь случилось? — насторожилась я.
— В жизни постоянно что-нибудь случается. Я могу приехать?
— Конечно. Жду вас.
Он явился через полчаса, на губах играла оптимистическая улыбка, но глаза из-под очков смотрели слишком пристально. Я приготовилась к очередному удару судьбы.
— Так что там за новости? — подавая ему кофе, спросила я, изо всех сил стараясь демонстрировать безмятежность.
— Да так, всякие пустяки. Однако известно, именно из этих самых пустяков и состоит наша жизнь. Лилия Романовна, — неожиданно сменил он тон, — почему вы до сих пор не поинтересовались, что получите по завещанию? Неужели это вас не интересует?