Любовь первая, любовь бурная
Шрифт:
«Мы дополняем друг друга, — подумала Бриана рассеянно, — как ночь и день, как зима и лето, как огонь и лед…»
Шункаха Люта предоставил ей последний шанс изменить решение. Отстраняясь от нее, он спросил:
— Ты уверена, Ишна Ви? Если я возьму тебя сейчас, ты будешь моей женщиной по законам моего народа. Ты будешь моей женой, и я никогда не отпущу тебя.
Бриана улыбнулась ему, все больше любя за нежную заботу. Она обвела его глазами, откровенно любуясь законченными точеными чертами лица, сильной крепкой шеей, широкими плечами и мускулистой грудью. Ее глаза задержались на плоском животе, прежде чем скользнуть ниже. И затем она позволила себе смело посмотреть на ту часть, которая делала его мужчиной, и почувствовала дрожь волнения, смешанного с опасением. Было очевидным, что он хотел ее, и хотел очень сильно, и все же он сказал, что остановится, если только она прикажет.
Шункаха не шевелился под ее смелым внимательным взглядом. Только отодвинулся от Брианы, ожидая единственного слова, которое или вознесет его к небесам, или низвергнет в пучину отказа. Если ответ Брианы будет отрицательным, хватит ли у него воли отпустить ее? Или он опозорит их обоих, взяв ее силой? Шункаха почувствовал, что взгляд Брианы задержался на его мужском достоинстве, и сжал руки в кулаки, ожидая и надеясь, что она не откажет ему сейчас.
Но Бриана никогда бы не сказала «нет». Она хотела принадлежать Шункаха и душой, и всем, всем телом. Поэтому она обвила руками его шею, притянула к себе, ее рот искал его губы, груди коснулись его груди.
Шункаха бормотал имя Брианы, раздвигая коленом ее бедра, губы продолжали нежно целовать глаза, нос и рот. Она задохнулась, почувствовав, как его копье легко коснулось ее паха. Тело инстинктивно сжалось, когда он вошел в нее. Был легкий приступ боли, когда он проник глубже, а потом только чудные волны восхищения, когда он двигался внутри нее. Его ритмичные движения закружили Бриану в вихре наслаждения, поднимая все выше и выше, до тех пор, пока она не подумала, что может умереть от удовольствия. Шункаха принес ей завершение, которого она так отчаянно желала.
Несколько секунд спустя она содрогалась в экстазе, а его жизнь пролилась в нее, наполняя и теплотой, и спокойствием, и чувством единства, не похожим ни на что другое…
Какое-то время Шункаха не двигался, а потом перекатился на бок, увлекая ее за собой, ибо их тела все еще были сплетены вместе. Так они и уснули.
— Глава 9 —
Шункаха Люта проснулся на рассвете и посмотрел на Бриану, прильнувшую к нему всем телом. Светлые, словно утреннее солнце, волосы, рассыпались по его груди и рукам как жидкое золото. Индеец захватил локон ее волос между большим и указательным пальцами, приподнял и поднес к губам. Тот был невероятно мягким, и Шункаха закрыл глаза, вдыхая аромат шелковистых волос. Прошлой ночью он сделал ее своей женщиной. Навсегда. И это не походило на то, что он представлял себе, не было похоже ни на что, испытанное им прежде. Она была застенчивой — и все-таки смелой, нерешительной — и все-таки любопытной, скромной — и все-таки страстной.
Он знал раньше других женщин, удовлетворял свои плотские желания в их объятиях. Но прошедшей ночью он впервые действительно любил, в первый раз был близок с женщиной, которая отдавала ему не просто свое теплое роскошное тело. Прошедшей ночью произошло не только соединение их тел, но нечто большее Нечто намного большее.
Шункаха чувствовал к Бриане такую нежность и стремление покровительствовать, уберечь, оградить, спрятать, которых раньше не испытывал по отношению к женщинам. Это наполняло его благоговением, равно как и ответственностью. Теперь она была его женой, которую он должен обеспечивать, защищать и любить…
Индеец открыл глаза и увидел, что Бриана смотрит на него сквозь плотную вуаль ресниц. Ее щеки залились краской, когда их взгляды встретились.
— Ты хорошо спала? — спросил Шункаха.
Бриана кивнула, ощущая свою наготу под одеялом, руку Шункаха, ласкающую ее грудь, и то, как их ноги сплелись вместе. Шункаха нахмурился, принимая по ошибке ее молчание за сожаление.
— Ты жалеешь? — спросил он резко.
— Нет, — быстро ответила Бриана. Она никогда не пожалеет. Любить его, отдаваться ему — самое прекрасное, что она испытала в жизни. Но все это было очень ново. Она была смущена своей наготой и тем, как она отвечала на его любовь. Бриане очень хотелось искупаться, но она не осмеливалась покинуть убежище под одеялом, почему-то опасаясь, чтобы он не увидел ее обнаженную при дневном свете.
Шункаха изучал игру чувств на лице Брианы и усмехнулся, поняв, что она чувствовала себя немного смущенной.
— Ты хочешь искупаться, — это не был вопрос.
Бриана кивнула, благодарная за понимание.
— Я тоже мог бы искупаться, — сказал Шункаха. Он откинул покрывало в сторону и проворно вскочил на ноги. — Идем, — Шункаха протянул ей руку. — Мы будем купаться вместе.
— Вместе?
— Ты теперь моя жена, — напомнил он ей. — Тебе больше не надо сдерживаться или стыдиться. — Темные глаза прошлись по ее телу, такому же нежному, как ее любовь. — Ты прекрасна, Ишна Ви. Ты самая прекрасная женщина, которую я видел.
— А ты очень много видел? — спросила Бриана несколько капризно.
Шункаха Люта усмехнулся, забавляясь ее ревностью.
— Нет, немного.
— Еще одна — и будет перебор, — проворчала Бриана, дотягиваясь до его руки. Она затрепетала от удовольствия, когда его длинные коричневые пальцы накрыли ее ладонь, а потом они уже бежали к водоему.
Бриана завизжала, когда Шункаха поднял ее на руки и понес в пруд, и пронзительно закричала, очутившись в холодной воде.
— Зверь! — закричала она, сильно брызгая в него. Секундой позже они забавлялись борьбой в свежей воде, закончившейся неожиданно, когда Шункаха Люта, оказавшись сзади, обхватил ее одной рукой за талию и крепко-крепко прижал к себе, а его свободная рука ласкала ее груди и бедра.
Бриана расслабилась, прильнула к нему, запрокинув, положила голову на плечо, ноги ее неожиданно обмякли.
— Ишна Ви, — осипшим голосом прошептал он ей на ухо. — Ты и вправду держишь в себе солнце: стоит мне прикоснуться к тебе, как моя кровь превращается в огонь.
Она издала вздох удовлетворения, повернувшись в его руках, ее груди прижались к телу индейца, бедра искали его, лицо поднялось для поцелуя.
Шункаха глухо застонал, взял ее на руки и понес к берегу. У кромки воды он бережно положил Бриану на землю, прикрыл ее своим телом, осыпая легкими, как перышко, поцелуями ее глаза, щеки, уши, нос, рот… и ниже — тонкую шею, изящные ключицы, мягкие выпуклости грудей… и все время шептал ей, какая она красивая… как он любит ее и будет любить всегда… Их тела, все еще мокрые от пребывания в пруду, извивались в восхитительном экстазе, когда они соединились, ноги их сплелись, руки ласкали друг друга. Бриана выгнулась навстречу Шункаха, приподняв бедра, чтобы встретить его. Ногти впились в его широкую спину, когда его женщина в восторге простонала его имя: «Шункаха!» — и почувствовала, как его тепло проливается в нее, наполняя все ее существо…