Любовь по-английски
Шрифт:
В какой-то момент, Лючия, поскольку она не была затронута воздействием Лас Палабрас, поставила какую-то танцевальную музыку. Тогда вечеринка превратилась из задумчивой и эмоциональной в веселую и пьяную. Я танцевала с Эдуардо и Ангелом, на что Матео сделал вид, будто его это не волнует, но я все равно знала, что он смотрел внимательно, убедившись, что Эдуардо не пытался сделать каких-либо «сексуально-вредительских» шагов.
– Вы все еще общаетесь с Полли? – спросила я его, размахивая своими волосами.
Он покачал
– Матео повезло, - сказал Ангел позади меня, так как мои волосы бесцеремонно били его по лицу.
– Ну, мне тоже повезло, - сказала я.
– Да, - сказал Эдуардо, - потому что теперь ты живешь в Испании со всеми нами. Как тебе здесь, нравится?
– Замечательно, - сказала я, и впервые заметила, что моя улыбка была немного неестественной, произнеся это. – Мадрид - прекрасный город, - добавила я, чтобы это не выглядело ложью.
Эдуардо кивнул, казалось бы, довольный ответом, и мы продолжили снова танцевать, пока Патриция не утащила Ангела, а мне нужен был перерыв. Я пошла прямо к Матео, который прислонился к стене и медленно пил из стакана скотч. Он казался отдаленным от всех остальных.
Я обернула руки вокруг его подтянутого живота и прильнула к нему. Он улыбнулся мне и нежно поцеловал.
– Как ты?
– спросил он.
– Я собиралась спросить у тебя то же самое.
Он кивнул на остальных, которые все еще танцевали.
– Ты хорошо танцуешь.
– Не так хорошо, как ты. Помнишь? В отеле Лас Палабрас, ты сказал, что танцевал, как Джастин Тимберлейк.
Он усмехнулся.
– Я всего лишь пытался произвести на тебя впечатление.
– И ты знаешь, это сработало.
Его лицо вытянулось немного.
– Но будет ли дальше продолжать работать?
Я почувствовала, как в моем сердце просверлили крошечное отверстие, заставляя меня содрогнуться изнутри. Малейшая частичка боли просочилась через него.
– Конечно, - ответила я непреклонно. Я схватилась за его рубашку, боясь, что если бы не сделала этого, то потеряла бы нас в скрытой реальности.
– Я собираюсь выйти покурить, - сказала Лючия, схватив свой кардиган и проскользнув мимо нас. Она бросила на Матео испепеляющий взгляд.
– Так как мой брат не разрешает курить здесь.
– Я пойду с тобой, - сказала Клаудия, и они вышли из комнаты.
Я хотела вцепиться в Матео, держать нас в этом частном мирке, но в итоге подошел Джерри и начал болтать с ним о футболе. Это было удивительно, что никто на вечеринке не упомянул журнал, что вселило в меня надежду, что, возможно, не будет такого плохого исхода, как мы ожидали. Я имею в виду, может быть, никто старше тридцати на самом деле и не обратил внимания на этот бред.
Потом зазвонил мой телефон. Мне реально не хотелось отвечать.
Я подошла к столешнице и взяла его. Это была Клаудия. Какого черта? Она только что вышла.
– Да? – ответила я, подумав, что возможно они были слишком пьяны, чтобы понять, кому звонят.
– Что?
– Вера, - прошептала она резко в телефон. Я слышала, как вопили по-испански на заднем фоне. – Дай трубку Матео!
Я автоматически приложила руку к груди.
– Зачем? Что происходит?
– Она здесь, - сказала Клаудия судорожно. – Изабель возле вашей квартиры. И она сердита. Она очень, очень сердита.
Глава 27
Моя рука крепко схватила телефон. Я мучительно сглотнула.
– Что?
– прошептала я, едва в состоянии говорить или дышать. Вопли продолжались, и теперь я могла разобрать голос Лючии, орущий на кого-то. Нет, не на кого-то.
На Изабель.
На миссис Казаллес.
Ох, ебать.
Я посмотрела на Матео и подозвала его. Он был уже на полпути ко мне, наблюдая за телефонным звонком через всю комнату.
– В чем дело?
– сказал он, его глаза всматривались в мои.
– Изабель, - я смогла выдохнуть.
– Она внизу, воюет с твоей сестрой.
Его глаза расширились. Он кивнул.
– Оставайся здесь.
Затем он покинул квартиру.
Я почувствовала себя так, будто застыла на месте, просто уставившись на дверь, когда она закрылась за его спиной. Я подняла трубку.
– Он сейчас придет.
– Затем опустила телефон и оглянулась на вечеринку позади меня. Они балдели, танцуя до упада, совершенно не обращая внимания на то, что происходило снаружи. И как бы мне не хотелось выгнать всех вон и сказать им, что вечеринка была определенно закончена, я не могла, потому что бы пнула их прямиком в грязную реальность моей жизни.
Мой живот скрутило. Мне стало нехорошо.
Зажав рот рукой, я побежала в ванную и быстро вырвала все красное вино и наполовину переваренные лепешки. Я стояла над унитазом, пытаясь восстановить свое дыхание, чтобы заставить болезнь уйти.
Изабель была здесь.
Она знала обо всем.
Я начала снова рвать, пока не услышала стук в дверь и голос Клаудии.
– Вера?
Я спустила воду, сполоснула рот, окропила холодной водой лицо и сделала глубокий вдох. Я задержала дыхание, пока не посинела, и тогда выдохнула.
Мне нужно было пройти через это.
Я открыла дверь и посмотрела на нее. – Мне стало плохо, - я попыталась объяснить, в случае, если кто-то слышал нас.
Она сразу же обняла меня.
– Ну, ничего хорошего, наверное, не будет, - прошептала она в мое ухо.
Я закусила губу. Жестко.
– Что происходит?
Ее большие карие глаза прониклись сочувствием.
– Она не уедет. Изабель сейчас в вестибюле, потому что закатила сцену на улице. Лючия все еще там. Она делает только хуже. Его сестра действительно... злющая.