Любовь по Цикенбауму
Шрифт:
– А может, мы с вами, профессор, просто бесчувственные твари?! – вздохнул я…
– Ну, почему же, почему?! Ой-ой, как хорошо! – и смеющийся Цикенбаум тут же исчез, растворился в нежно шевелящейся куче сладостных дев…
Стелла тоже жадно всосалась в меня своими пылкими губами, и я сразу же перестал думать… Я просто провалился, как и профессор, в сладкое забытье, уже вскоре громко оглашенное моим безумным криком очень яркого оргазма и не менее диким воплем Стеллы … Тут же закричал и Цикенбаум, впрочем, он и до меня кричал как резанный…
– Арнольд
– О, Боже мой, прямо как ребенок, да с ними всегда хорошо, а вот, без них абсолютно хреново! – возвысил свой голос профессор…
– Следовательно, мы не можем без дев, – осторожно заметил я…
– Ну, конечно, дорогой мой!
– Арнольд Давыдыч, а для чего мы вообще живем?!
– Чтоб насладиться девами!
– Выходит, что без дев никуда?!
– Выходит, что так! – засмеялся Цикенбаум, опять охая и зажмуривая свои мудрые глаза, уже вполне ослепленные дыханием дев и рождающейся от их дыхания зверской страстью…
– А мне, кажется, профессор, что девы ослепляют нас, чтобы мы никогда не постигли Неизвестного! – прошептал я…
– Неужели тебе плохо со мной?! – обиделась вдруг Стелла, ласково оплетая меня руками и ногами на траве…
– Ну, что ты, – рассмеялся я и снова забылся в ее волшебном лоне…
– Возможно, что ты и прав, – час спустя, прошептал Цикенбаум…
Ночь уже сгустилась над Окой… Луны и звезд на небе не было видно за тучами, а мы с Цикенбаумом снова тонули в сладком забвении с девами, и мимоходом рассуждали о них… И чтобы мы о них не сказали и не подумали, – было правдой и ложью одновременно, ибо истина на земле вообще отсутствовала благодаря опять таки им, – нежным и сладостным созданиям…
– Просто мы пытаемся через них воплотить себя во всю Вселенную, – вздохнул Цикенбаум, и вскоре опять закричал от ощущения яркого оргазма…
Я тоже хотел думать, но не мог, горячо обвитый со всех сторон постанывающей Стеллой, я всем своим сознанием исчезал в ее милом лоне…
О, сколько дев прекрасных на земле?! О, скольким людям они веру возвращали?!
Веру в добрую могучую Любовь, от которой все сердца пылали…
Кто назвал меня страусом?!
Даже не знаю и не помню, кто назвал меня страусом, но определенно помню этот день… Варвара сказала, чтобы я пошел в магазин, а по дороге я встретил Цикенбаума и вместо магазина я поплелся с ним и с кучкой смеющихся дев на Оку…
На берегу мы разожгли костер и девы стали нам жарить шашлыки, а мы с Цикенбаумом стали пить водку… А дальше ничего не помню…
Очнулся я под нежной девой, сидящей на мне и пьющей водку прямо из горла… Я ей хотел было что-то сказать, но неожиданно почувствовал что-то яркое необыкновенное и закричал… Но потом пришла Варвара и забрала меня домой…
Я плакал, отбивался, говорил, что не хочу домой, но Варвара была непреклонна…
Она тащила меня за руку, и я волочился по земле, царапаясь о кусты и травы… Со временем я стал петь арии из оперы «Севильский цирюльник», а Варвара хлопала от восторга в ладоши и обещала меня всего исцеловать, как вернемся домой…
Но потом на дорогое в тумане возник силуэт Цикенбаума, и мы опять сидели с ним у Оки и пили водку, а весело кричащие девы жарили нам шашлыки и прыгали через костер голые… А вскоре я опять очнулся под девой в кустах, сидящей на мне, но теперь она не пила водку, а ела батон белого хлеба и подмигивала мне левым глазом… Неожиданно я почувствовал что-то необыкновенное яркое и закричал, а еще через какое-то время вернулась Варвара и забрала меня…
А через минуту кто-то назвал меня шизиком и я во всем разочаровался… Но снова меня прихватил с собой Цикенбаум и мы опять с ним сидели у Оки и пили водку…
– А что, Арнольд Давыдыч, жизнь-то у вас веселая?!
– Н-да! – поглядел на меня как-то странно Цикенбаум и снова разлил по стаканчикам водку…
– Гляжу, вон, девы у вас шашлык жарят!
– Нда! – Цикенбауму мои вопросы уже стали явно надоедать…
– А что вы делаете на досуге, Арнольд Давыдыч?! – спросил я…
– С девами развлекаюсь! – усмехнулся Цикенбаум и опять разлил водку…
– Ну, да у вас всегда девы! – улыбнулся я…
– Да есть тут одна нехорошая личность! – нахмурился Цикенбаум, – фильм про меня документальный снимает!
– Да, что вы говорите?! – удивился я…
– Да, да, ночью то в Оку за мной и за девами лезет, то в кустах поблизости прячется!
– Ой, как нехорошо! – огорчился я…
– Да уж! – вздохнул Цикенбаум и снова разлил водку по стаканчикам…
– А вы бы ему камеру разбили! – предложил я…
– А у него небьющаяся, какая-то необыкновенная камера!
– И давно он вас так снимает?!
– Да уж более 3 лет!
– Более 3 лет?! – удивился я…
– Да, да, и все на пленку записывает!
– И охота ему?! – еще сильнее удивился я…
– А у него работа почасовая! – злорадно улыбнулся Цикенбаум…
– Так ему еще за это платят?! – удивился я…
– А ты думал как?! Думал, что он по собственному желанию за мной следит!
– А кто ж его нанял?!
– А твоя Варвара и наняла!
– Какая еще такая Варвара?! – удивился я, – у меня же Стелла была!
– Была Стелла, а теперь Варвара у тебя всем верховодит! – усмехнулся Цикенбаум…
Еще через мгновение я очнулся под страстною девой в кустах, на этот раз она весьма аппетитно дожевывала жаренного гуся…
А потом я почувствовал что-то необыкновенное сладкое и закричал от счастья… Но потом пришла какая-то женщина с хмурым лицом, сказала мне, что она Варвара и потащила меня за собой… Я отбивался и плакал, но она была неумолима…
Спустя час на дороге в абсолютном тумане возник Цикенбаум, и мы с ним отправились на Оку пить водку…