Любовь по контракту
Шрифт:
Он ждёт, пока я соглашусь, и только потом входит в меня. Комкаю пальцами шёлковые простыни и мычу. Теперь он кажется ещё больше, но вместо дискомфорта я ощущаю незамутнённое удовольствие. Марк совершает медленные, осторожные движения, потом, услышав мои стоны, ускоряется. Берёт меня жадно и грубо, так, словно ждал этого долгие годы и теперь наконец-то дорвался. Я захлёбываюсь криками, я парю над землёй и в какой-то момент перестаю стонать — целую вечность содрогаюсь от жесточайшего, на грани помешательства, наслаждения. Тело вибрирует, конвульсии следуют за конвульсиями, и только
Я отключаюсь от мира, с трудом улавливаю момент, когда прекращаются яростные толчки, и Марк, уткнувшись носом в моё плечо, тяжело дышит, языком собирая капельки пота с моей кожи.
Падаю на кровать, чувствуя онемение и покалывание по всему телу. Даже уши закладывает. И в голове пустота. Полное умиротворение.
Это лучшая ночь в моей жизни.
Марк поглаживает мою шею, спину, попу, в его прикосновениях — концентрированная нежность. Я смотрю на него, такого довольного и расслабленного, и внутри всё переворачивается. Для Марка это не просто секс. Да и для меня тоже. Иначе бы я ни за что не изменила своему жениху.
— Отец сказал, что готов переписать на меня компанию, — спокойным тоном произносит Марк.
— Уже? Ты же говорил, что я должна буду две или три недели притворяться твоей невестой.
— Я чуть преувеличил сроки, — усмехается он.
— И что дальше? — испуганно спрашиваю.
— Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой. Хочу, чтобы ты вырвалась из Святополья, переехала ко мне и зажила нормальной жизнью. С работой я помогу, есть у меня парочка вариантов, куда тебя устроить.
— Звучит слишком идеально. Вся моя семья останется в Святополье.
— Это их выбор. А у тебя должна быть своя жизнь.
Во мне начинает просыпаться совесть, и чувство вины царапает внутренности. Ещё слишком рано, ночь только началась! Я тянусь к Марку и целую его, животом ощущая его полную боевую готовность. Не ожидала, что он так быстро меня захочет.
Мы не размениваемся на долгие прелюдии, занимаемся сексом снова и снова. Сначала на кровати, потом в душе. На рассвете засыпаем под мерный стук дождя, а утром я пробуждаюсь от требовательных ласк Марка. И с радостью отдаюсь ему, чувствуя небывалое кипение жизни, лютый восторг и терпкое, с заметной горчинкой, счастье.
— Я должна съездить домой, — тяжело вздыхаю, когда наше время истекает, и Марк начинает собираться на работу.
— Когда?
— Чем скорее, тем лучше. Я не хочу расставаться с Вадиком по телефону. Это отвратительно, он такого не заслуживает.
— Ты уверена в том, что собираешься сделать?
Я лишь киваю в ответ. Я не смогу оставаться с человеком, которого предала. Вчера мы с Марком понимали, что совместно проведённая ночь означает мою капитуляцию. Я выбрала чувства и страсть, а не здравый смысл и стабильность.
18
Уже в автобусе меня накрывает жгучий стыд. Я изменила человеку, с которым встречалась почти шесть лет. Своему первому, но уже не единственному мужчине. Как я посмотрю в глаза Вадика? Что скажу ему? Нельзя ведь признаваться, что переспала с другим, это уничтожит его. Боже,
Да потому что я никогда бы не смогла бросить своего жениха без объективной причины, а так у меня появился весомый повод. Да, глупо, эгоистично, мерзко, к тому же выяснилось, что я способна на предательство. Мои чувства к Марку оказались сильнее морали и принципов. Всего за четыре встречи банальное физическое влечение сменилось чем-то мощным, обжигающим и нежным. Я не знаю, влюблённость это или временное помутнение рассудка. Уверена лишь в одном — я не жалею о произошедшем. Как бы стыдно и противно мне сейчас не было, прошедшая ночь — это лучшее, что случалось со мной.
Постепенно мозги начинаю работать в прежнем режиме. Я задумываюсь о будущем. Разорвать длительные отношения, бросить родителей и сестрёнку, уехать в другой город — действительно ли я к этому готова? Смогу ли так круто изменить свою жизнь? А если Марк потеряет ко мне интерес? Получится, что я зря бросила семью.
В руках вибрирует телефон. Я смотрю на сообщение, кажется, что зрение меня обманывает. В следующую секунду звонит Марк.
— Это от тебя? — тут же спрашиваю.
— Да. Наш контракт разорван, поэтому я перечислил тебе всю сумму. Закрывай кредит и возвращайся ко мне, хорошо?
— Я уже забыла о деньгах, — сдерживаю нервный смешок. — Спасибо, Марк!
— Как ты себя чувствуешь?
— Морально готовлюсь к тяжёлым разговорам. С женихом, с мамой, с сестрой. Я хреново себя чувствую. Мне очень страшно. И стыдно.
— Ты сможешь, Дина, я верю в тебя, — уверенно говорит Марк. Его хрипловатый низкий голос вселяет оптимизм, а воспоминания о проведённой ночи яркими вспышками мелькают перед закрытыми глазами. Ради такого стоит рискнуть.
— Спасибо тебе.
— Позвони, как только всё закончится.
— Договорились, — я поспешно сбрасываю вызов и смотрю на серые дома за окном. Марк уверен, что я смогу. Нельзя его подвести. И нельзя подвести саму себя.
Вадик встречает меня с букетом любимых тюльпанов. Радостно улыбается, норовится поцеловать в губы, но я уворачиваюсь и подставляю щёку. Внутренности обливают разъедающей кислотой, чувство вины грызёт так сильно, что я ощущаю физический дискомфорт. Мне больно идти, больно смотреть по сторонам, больно отвечать на вопросы Вадика.
— Я вчера на собеседование ходил. Динка, меня взяли! Со следующей недели я — водитель святопольской маршрутки. Так и знал, что права рано или поздно понадобятся. И пить перестану, нельзя же пьяным за руль садится, — с гордостью сообщает Вадик. — Ты рада?
— Конечно. Очень, — силюсь изобразить положительные эмоции, растягиваю губы в радостной улыбке, и Вадику этого оказывается достаточно. Он не замечает, что я в плохом настроении, что я притворяюсь. Наверное, из меня получилась бы хорошая актриса.
Дома Вадик сразу же заходит на кухню, чтобы разогреть для меня ужин. Такой заботливый и счастливый. Кризис миновал, он нашёл хорошую работу, а я собираюсь с ним расстаться. Хочется обматерить себя последними словами, но есть ли в этом смысл?