Любовь по контракту
Шрифт:
— Подожди, пожалуйста, — прошу дрожащими губами.
Он останавливается. Сквозь мрачные облака проступает лунный свет, и я отчётливо вижу напряжённые плечи Марка, медленный, словно неуверенный поворот головы и чуть прищуренный холодный взгляд.
— Что тебе нужно, Дина? — его голос лишён эмоций, и мне почему-то кажется, что он нарочно общается со мной таким тоном.
— Поговорить.
— Нам не о чем разговаривать, — он безразлично пожимает плечами.
Но ведь не уходит! Это должно что-то значить!
— Ты
Мне так важно знать, что у него всё хорошо и что он быстро забыл меня, переключившись на другую девушку.
— Ты давно потеряла право задавать мне подобные вопросы, — отвечает Марк. — Я доволен своей жизнью, остальное тебя не касается.
Он прячет руки в карманы брюк и начинает идти к ресторану. Вот и поговорили. Знай своё место, Дина: возвращайся в Святополье, рожай детишек от Вадима и никогда даже думать не смей о Марке — ты его не достойна.
Обнимаю себя руками и произношу так, чтобы он обязательно услышал:
— Прости меня. Прости! Я была не права.
Марк резко поворачивается, быстрым шагом подходит ко мне и до боли сжимает ладонями мои голые плечи. Встряхивает. Впивается взглядом в моё лицо и уже живым, нормальным голосом спрашивает:
— За что конкретно ты просишь прощения?
— Я обманула тебя тогда. Специально наговорила гадостей, чтобы ты не пошатнул мою уверенность в том, что я должна остаться в Святополье и выйти замуж за Вадима. Все мои слова были лживыми, от начала и до конца.
— Да неужели? — едко спрашивает Марк и криво усмехается. — Думаешь, ты хорошая актриса, Дина? Ни хрена подобного. Я видел, что ты врёшь. Видел панику в твоих глазах и трясущиеся губы. Я бы понял, почему ты остаёшься в Святополье, возможно, даже принял бы твой выбор. Но вот этот жалкий побег, эту трусливую ложь и дешёвую актёрскую игру я простить не могу. Ты саму себя унизила этой идиотской выходкой.
Он резко отдёргивает руки, будто только сейчас осознавая, что всё это время держал меня за плечи. Я не обращаю внимания на ожоги, оставшиеся после грубого прикосновения Марка, на острый спазм, скручивающий сердечную мышцу. Я обескуражена его признанием, стёрта в пыль презрением, которое источает его тёмный взгляд и его резкий отрывистый голос.
— Марк, мне очень-очень жаль. Прости меня. Пожалуйста...
Он отводит взгляд. Отрицательно мотает головой.
— Поздно уже, Дина. Наши пути разошлись, а прощение ничего не изменит, — бросает глухо. — Я должен идти, меня ждёт невеста.
И на этот раз я его не останавливаю. Марк уходит.
22
Когда от холода уже зуб на зуб не попадает, я возвращаюсь в ресторан. Не оглядываясь, подхожу к столу с закусками и осматриваю блюда, которые раньше бы вызвали у меня неконтролируемый прилив обжорства, а сейчас мне всё безразлично.
— Вон те канапешки с креветкой обалденные! И тарталетки с лососем тоже классные. А ещё ролл с крабом просто объедение, —
С удивлением поднимаю взгляд на любительницу рыбы и морепродуктов. Кровь приливает к щекам, когда я вижу перед собой невесту Марка. Девушка искренне улыбается мне, видимо, ожидая какой-то реакции, слов благодарности или хотя бы вежливого кивка, но я цепенею, не в силах даже пошевелиться. Почему именно она со мной заговорила? На празднике море людей, но к столу с закусками подошла невеста Марка.
— Или ты не любишь морепродукты? — Настя по-своему истолковывает моё молчание. — Тогда попробуй брускетту со сливочным сыром и ростбифом, очень годно.
— Ты здесь еду рекламируешь? — тщетно пытаюсь скрыть насмешку в голосе.
— Нет, — добродушно улыбается Настя. — Моему жениху постоянно звонят по работе, отвлекают, вот я от скуки почти всё меню перепробовала. Люблю вкусно пожрать, — она заговорщически мне подмигивает.
— Я сама в состоянии выбрать еду. И в чужих советах не нуждаюсь, — грубо отвечаю ей.
Невеста Марка удивлённо смотрит на меня, в её зелёных глазах мелькает растерянность.
— Извини. Я слишком болтлива и обожаю заводить знакомства со всеми подряд, — она всё так же доброжелательно мне улыбается. — Не буду мешать.
Настя отходит на несколько шагов, с каким-то полудетским восторгом рассматривает закуски, пока наконец не выбирает тарталетку с красной рыбой. Я исподтишка её изучаю: очки с толстой чёрной оправой, россыпь веснушек на носу, ямочка на подбородке и длинные каштановые волосы. Симпатичная, миловидная, но не красавица. Обычная девушка.
Зачем только я её обидела? Разве Настя виновата в том, что я бросила Марка тридцать месяцев назад? Треклятая ревность! Девушка ко мне со всей душой, а я веду себя, как истеричка. В кого я превратилась?
— Прости, что рявкнула на тебя. День паршивый выдался, — произношу виновато. Настя отмахивается от моих извинений, сияет белоснежной улыбкой. — Что ты советовала, брускетту?
— Да! Вон там, — она указывает пальцем на вполне аппетитно выглядящее блюдо.
Проявляю чудеса выдержки: улыбаюсь невесте Марка, пробую еду, которую она расхваливала.
— А где твой спутник? — спрашиваю словно между прочим.
— Да снова рабочие вопросы решает, — спокойно отвечает Настя. В её голосе нет раздражения или обвинения, и это мне безумно импонирует. Марку действительно повезло с невестой.
Интересно, он рассказывал Насте обо мне? Хотя вряд ли мужчины о таком говорят. Да и не каждая девушка захочет узнать о бывших пассиях своего возлюбленного.
В груди клокочет мерзкая, зловонная ревность, но я старательно игнорирую её. Поддерживаю с Настей светскую беседу, мы обсуждаем свадьбу, фуршетный стол, роскошное платье Даши. Я либо свихнулась, либо стала мазохисткой. А как ещё объяснить моё общение с невестой Марка?