Любовь по контракту
Шрифт:
— Алён, такси уже стоит у дома. Езжайте, а я позже к вам присоединюсь. Надо кое-что с Вадимом обсудить.
— А что маме сказать? — испуганно спрашивает сестра.
— Правду. Она должна наконец узнать, почему вы с Юрой развелись.
Я иду по ночному городу домой. На душе тяжело. Я вспоминаю сказанные Марком слова, его грубые прикосновения и долгий взгляд на уезжающую машину. Всё это время он знал, что я врала, и презирал меня за слабость духа. Предупредил, что не простит мой трусливый побег.
Мы больше никогда не увидимся. У нас разные города и разные судьбы. К тому же Марк скоро женится.
Но тогда зачем
Я торможу, закрываю лицо ладонями и истерично смеюсь. Я нашла объяснение его поступкам: у Марка до сих пор остались ко мне чувства! Я ему не безразлична!
Из глаз брызжут слёзы, я хохочу во весь голос и вытираю солёные влагу с лица. Чувствую невероятный прилив сил. Сердце рвётся на свободу, оно слишком долго изнывало в железной клетке. Внезапно ко мне приходит осознание того, что нужно делать дальше. Выбранный мною путь будет сложным и тернистым, но я не испытываю страха, только облегчение. Словно цепи сорвали со всех участков тела, и пусть свежие раны болят, но такова плата за будущее счастье.
Я захожу в свою квартиру. Замечаю, что в спальне горит свет. Вадим, как ни в чём не бывало, смотрит фильм на ноутбуке. Ему действительно наплевать на нас с сестрой. Он даже не позвонил, чтобы узнать, как у меня дела. Он все тридцать месяцев был идеальным мужем только потому, что сложностей особых в нашем браке не возникало. Я ни о чём его не просила, скандалы на ровном месте не устраивала, со всеми проблемами разбиралась сама. Но сегодня мне понадобилась его помощь, а Вадим не воспринял мои тревоги всерьёз. Марк поддержал, а верный муж побоялся замарать ручки. Ирония жизни.
— Дин, ты как до Святополья добралась? — удивлённо таращится на меня Вадим. — Ночь же, автобусы не ездят.
— Мир не без добрых людей.
Муж встаёт с дивана и пытается меня обнять, но я выскальзываю из кольца его рук. Сейчас мне противны любые прикосновения.
— Ты не в настроении?
— Да, я немножечко не в настроении. Ты отказался помочь моей сестре. И пока я два часа сходила с ума от страха, ты спокойно смотрел кино.
— Дин, опять ты за своё, — вздыхает Вадим. — Я и так пропустил мимо ушей твои оскорбления, хотя мне было очень неприятно. Давай не устраивать скандал, хорошо? Как там Алёна?
Я глазам своим не верю: передо мной словно незнакомый человек стоит — трус и эгоист, плюющий на чужие чувства. Стёклами внутрь разбиваются мои розовые очки. Вадим всегда таким был, я просто закрывала глаза на его недостатки. Жалость и чувство вины — плохие советчики. Из-за них я совершила самую огромную ошибку в своей жизни: вышла замуж за нелюбимого человека.
— Юра выломал замок и проник в квартиру. Алёна заперлась в спальне, вместе с детьми она слушала пьяные крики бывшего мужа, пока наконец не приехала полиция. Этого всего бы не случилось, если бы ты разобрался с Юрой. Ты мог просто схватить его за шкирку и отвезти куда-нибудь, — произношу обвиняющим тоном.
— Ну сглупил я, Динка, кем не бывает? Да и всё ведь хорошо закончилось!
— Слушай, у тебя вечно одно оправдание: ну
— Что? — шокировано переспрашивает Вадим.
— Ты всё прекрасно слышал. Я сейчас еду к родителям, вернусь утром — и чтобы ни тебя, ни твоих вещей здесь не было, ясно?
— Динуль, ты чего? Не горячись!
— В колени мне только падать не надо, хорошо? — презрительно усмехаюсь. — Второй раз это не сработает.
— Малыш, не надо, ты что? — растерянно бормочет Вадим. — Ты сейчас на нервах, я всё понимаю. Только не руби с плеча. Мы же семья! Совсем недавно ты детей от меня хотела, а сейчас такое говоришь…
Я горько усмехаюсь. Могу причинить ему боль, сказав, что давно пью противозачаточные, но это будет слишком жестоко.
— Вадим, я не передумаю. Собирай вещи и вали.
Ухожу от него, ошарашенного и потерянного, в холод осенней ночи.
Пора круто изменить свою жизнь. И первый шаг я только что сделала.
24
Нужно поговорить с мамой. И это будет непросто. Я всю жизнь пыталась ей угодить, была образцовой дочерью: окончила школу с золотой медалью, университет с красным дипломом, вышла замуж за парня, которого она полностью одобрила. Я помогала родителям деньгами, особенно когда папу уволили с работы и он стал часто выпивать. Отец так и не вернулся на шахту: получает пенсию, бодяжит самогон и продаёт его заинтересованным святопольчанам.
С мамой по душам мы больше не общались. Тогда, два с половиной года назад, я рассказала ей про Марка, а в ответ услышала привычные слова о терпении и смирении. Мне кажется, что в тот день мама во мне разочаровалась. Она стала более замкнутой и холодной, чем раньше, и вся её любовь снова досталась Алёне. Конечно, младшая дочь подарила ей уже второго внука, а я странная какая-то: деньги зарабатываю и совсем не переживаю о том, что часики-то тикают.
Стою у знакомой калитки, выкрашенной в зелёный цвет, и с тоской смотрю на горящий в окнах свет. Мама никогда не поймёт, почему я хочу развестись с Вадимом. Я не Алёна, ей всё прощалось, а мне — ничего. Я столько лет надеялась получить материнское одобрение, что совсем забыла о своих стремлениях. Хватит мучать себя пустыми иллюзиями. Сколько бы я ни старалась — я всегда буду недостаточно хорошей для мамы. Обидно, что казалось бы самый родной в мире человек так и не стал мне по-настоящему родным.
Набираюсь смелости — и захожу в родительский дом. Жаль, что именно сегодня папа уехал на рыбалку. Уверена, он бы меня поддержал.
На кухне горит свет, приглушенные голоса доносятся из гостиной.
— Алёночка, но почему же ты раньше не сказала? Ужас-то какой! Боже, и дети всё слышали?
— Конечно, мам.
— Но Юра совсем не похож на пьяницу. Может, у него что-то плохое случилось?
Алёна пожимает плечами, не зная, что ответить. А я больше не пытаюсь сдерживаться.
— Да какая разница, случилось у него что-то или нет? Этот мудачина двери выламывал и угрожал, что сбросит Алёну с пятого этажа! — возмущённо смотрю на маму. Она морщится от моей прямолинейности.