Любовь по контракту
Шрифт:
Залпом допиваю вино, дрожащей рукой опускаю на стол бокал и оборачиваюсь.
Марк стоит в нескольких метрах от меня и обнимает за талию симпатичную темноволосую девушку в очках. Она совсем не похожа на бывших пассий Марка: не инстаграмная модель и не силиконовая фальшивка. Мой взгляд невольно падает на её правую руку: на безымянном пальце блестит кольцо с зелёным драгоценным камнем.
Я втягиваю воздух, который словно наполнили битым стеклом, и встречаюсь взглядом с холодными глазами Марка.
21
Марк не особо изменился, всё
Тридцать месяцев вдали друг от друга. Тридцать месяцев смутной тоски, запретных снов и бесполезных попыток заново полюбить Вадима. Я думала, моё сердце превратилось в камень. Но сейчас, под гнётом тёмно-синих глаз, оно снова оживает. Ритм становится нервным и рваным, по венам горячим потоком течёт эйфория, а губы приятно покалывает, потому что я невольно вспоминаю поцелуи Марка.
Я продолжаю неотрывно пожирать его взглядом. Запоминаю отдельные детали: углубившуюся морщинку между бровей, лёгкую щетину на лице, застёгнутые пуговицы рубашки, отсутствие обручального кольца. Последняя деталь вызывает прилив мучительной радости.
Я не должна так реагировать, его личная жизнь никак меня не касается!
Пока я пытаюсь совладать с противоречивыми эмоциями, Марк безразлично кивает мне и ведёт свою спутницу в противоположную часть зала. Ноги подкашиваются. Я судорожно хватаю ещё один бокал с вином, руки трясутся, мне больно. Знаю, что так и должно быть: я поступила подло, когда соврала Марку, когда бросила его по телефону, как последняя трусиха. Он имеет полное право злиться на меня, презирать и ненавидеть за те слова, которые я сказала ему тридцать месяцев назад. Я всё это знаю, но сердце глухо к доводом разума: оно истекает кровью и слабо трепыхается в тесноте грудной клетки.
Безразличный кивок и ледяной синий взгляд. Это всё, чего я заслужила. Ну что, Дина, ты по-прежнему уверена, что поступила правильно? Ты ведь безумно счастлива с Вадимом! Так счастлива, что даже детей от него не хочешь, тайком пьёшь противозачаточные и врёшь прямо в лицо. Так счастлива, что иногда, когда муж уже спит, ты выходишь на балкон, смотришь на звёзды и бесполезно пытаешься расплакаться, чтобы слезами смыть пугающую пустоту в душе. Так счастлива, что волком выть хочется триста шестьдесят пять дней в году.
В горле разбухает горький ком. Самое страшное, что даже если бы я знала, чем обернётся мой выбор, я бы всё равно поступила так же. Без моего постоянного присутствия сестрёнка бы сломалась. Я нужна ей. И Полине, и Стёпе. Они — лучшее, что есть в моей жизни. И Вадиму хорошо рядом со мной. Из него получился действительно хороший муж. А из меня — паршивая жена.
— Ты в порядке? — чувствую прикосновение к плечу. Даша стоит около меня и, склонив голову набок, смотрит с искренней тревогой. — Я не знала, что здесь будет Марк. Я пригласила Настю, свою бывшую коллегу по работе, и даже понятия не имела, что она встречается
— Та девушка в очках — это Настя?
— Да, мы иногда переписываемся. Она предупреждала, что придёт с парнем, но имени его не назвала. Я сама в шоке, Дин.
— Бывает, — усмехаюсь через силу. — Со мной всё нормально, я взрослая девочка и прекрасно понимаю, что у Марка есть личная жизнь.
— Точно? — недоверчиво спрашивает Даша. Она встревожена, хмурится и нервным движением поправляет причёску.
— Да, точно, — киваю несколько раз.
Даша распивает со мной бокал вина, ещё несколько раз косвенно интересуется, хорошо ли я себя чувствую, не хочу ли уйти, а я продолжаю её успокаивать. Никто не должен знать, как именно я отреагировала на присутствие Марка. Тем более сегодня праздник Даши, ей следует веселиться и танцевать, а не со мной нянчиться.
В конце концов я сообщаю, что должна позвонить мужу, и под этим предлогом выбегаю на улицу. Осенний воздух не способствует ясности мышления, он лишь вызывает мурашки на голых плечах. Я иду в темноту, к реке. Меня колотит то ли от холода, то ли от пережитого потрясения.
Я так сосредоточена на собственных тревогах, что не сразу слышу знакомый мужской голос.
— Да, обсудим это завтра. Я сейчас занят, — строго произносит Марк.
Экран его телефона гаснет. Он не возвращается в ресторан, стоит на месте. И меня не замечает.
Я парализована. Не знаю, то ли сделать шаг вперёд, то ли позорно убежать на праздничный фуршет. Марк считает меня лживой стервой, которая просто так с ним потрахалась, а потом вернулась к своему жениху. Нам не о чем разговаривать. Ворошить прошлое — дурная затея, надо всё оставить так, как есть. Не каяться во лжи, не оправдываться, не просить прощения. Это не поможет. Ничего уже не изменить.
Делаю шаг назад. Марк смотрит на реку, спрятав руки в карманах. Не спешит идти к своей девушке.
Ещё один шаг в сторону ресторана.
Давно забытая резь в глазах.
Я распрямляю плечи, втягиваю полной грудью живительный кислород и открываю рот, чтобы позвать Марка — мужчину, забыть которого я так и не смогла. Лишь тешила себя иллюзиями, что совсем о нём не думаю, однако стоило его увидеть — как все чувства моментально воскресли, а мир вновь стал разноцветным.
— Марк...
Выходит хрипло и сорвано. Но он слышит. Оборачивается. В полумраке не видно его лица, что играет мне на руку. Можно представить, что в синих глазах не мелькает презрение, смешанное со злостью и разочарованием.
— В зале очень жарко, я решила свежим воздухом подышать. А тут ты, — мелю какую-то чушь. — Я не помешаю?
— Нет. Я как раз ухожу, — произносит стальным незнакомым голосом. Сухо, холодно, безэмоционально. Будто с чужим человеком общается.
Разум кричит: остановись, глупая, отпусти его. Прошлые ошибки невозможно исправить, только хуже сделаю. Но сердце, впервые ожившее за проклятые тридцать месяцев, отчаянно сопротивляется здравому смыслу.
Марк обходит меня, направляется к ресторану. Либо сейчас, либо никогда.