Любовь по обмену
Шрифт:
Я так и стою на месте, наблюдая, как парень закуривает, выпускает струю дыма изо рта и быстро исчезает за углом здания. Меня начинает знобить, а внутри все сжимается от предчувствия надвигающихся неприятностей.
Через пару минут я все-таки отхожу от замороженного состояния и бреду вдоль главного здания универа. Смотрю по сторонам в надежде увидеть высокую фигуру в темной толстовке и облаке сигаретного дыма, но среди десятков студентов, разгуливающих между корпусами, так и не нахожу нужного.
Смылся.
Вот же дурень. Он все еще с американским номером, который я не знаю. Мы даже
И почему я чувствую себя виноватой?
Прячу руки в карманы и плетусь в здание, с трудом отрывая ноги от асфальта. Мне нужно посоветоваться с ребятами. Они обязательно что-нибудь подскажут. Как поступить? Как объяснить случившееся руководству? Родителям?
Смотрю на круглые часы, висящие в фойе. Пятнадцать минут до пары. Тяжело выдыхаю и обвожу глазами первый этаж. Кажется, мне налево. Через пару минут блуждания по коридорам нахожу наконец нужную аудиторию и вхожу.
Наши, как обычно, рассредоточились на «могучие кучки» и болтают каждый о своем. Мажорики возле окна громко обсуждают вчерашние гонки за городом, их девушки (наша «элита») во главе с Викой Старыгиной шепчутся о чем-то необычайно интересном – о какой-нибудь новой сплетне, разумеется. Остальные рассредоточились по аудитории и уткнулись в свои гаджеты.
Разумеется, здесь никому и дела нет до учебы. Дипломы нужны всем только в качестве «бумажки», будет – и замечательно. Работу все равно искать не придется: мама с папой устроят у себя под теплым крылышком. Иностранный язык интересен только мне. Ну, и, может, еще Машке Суриковой.
А вот и она. Точнее, они – с Димой.
Ребята входят в аудиторию, и шепот замолкает. За лето никто, очевидно, так и не привык, что эти двое теперь вместе. Скромная девочка-тень из обычной семьи и татуированный красавчик – сын владельца крупной сети кафе нашего города. Но это, пожалуй, самый гармоничный и крепкий союз из всех, что я знаю. И да, про таких ребят нужно не рассказывать, а книги писать.
С Машей никто не общался, ее практически не замечали в группе до появления новенького – Димы Калинина. Трудно сказать, почему так вышло. Просто она приходила, садилась на свое место, а после занятий сразу уходила. Мы не лезли к ней в душу, а Маша – к нам. Так бы и продолжалось, если бы в один прекрасный день татуированное чудо ростом под метр девяносто не появилось у нас на паре. Все с ума сходили от новенького, девчонки будто с цепи сорвались: бегали за ним, приглашали на свидания, прихорашивались. Вика даже бросила Игоря, своего верного ухажера, сделав ставку на богатого наследника-неформала. Но Дима сразу сел за парту к нашей Машке и больше уже не отходил ни на шаг.
Если честно, мне ужасно нравится смотреть на них. Их союз сродни смешению стихий. Калинин со своей неуемной энергией будто вытащил Машку из ее скорлупы, вселил уверенность, и та расцвела. Ну а Сурикова, в свою очередь, стала для этого парня спасательным кругом, вырвавшим его из прошлой малоприглядной жизни.
Вот я со Славкой никогда так не смотрелась. Даже завидно немного. Мы с ним оба серые. Просто учились вместе, просто дружили и даже встречаться начали просто так – потому что все
– Приве-е-ет! – восклицает с порога Дима и протягивает мне ладонь.
– Привет…
Отбиваю «пять», и он сразу спешит поздороваться с парнями. Машка подходит ближе, крепко обнимает меня. Теперь, кажется, и остальные обратили внимание на наше появление.
– Ой, Зойка! – машет мне Вика. – А где же Челси?
Ее подружки, косясь на нас, продолжают перешептываться.
– Не приехала, – пожимаю плечами.
– Да? Жа-алко.
Но на ее лице написана совсем не жалость. Вика рада. Потому что недавно кто-то из наших парней, глядя на фото Челси, говорил, что она симпатичная, а конкуренции Старыгина не потерпит. Поэтому и подруг себе подобрала под стать – вылитые курицы, только крашеные. Диана – в розовый, Танька – обесцвеченная блондинка с густыми черными бровями. Вроде при деньгах, а вкуса у обеих никакого.
– Пойдем. – Маша тянет меня в сторону.
Мы садимся и отворачиваемся от всех.
– Ну, что? – спрашивает она, распахивая глаза широко-широко. – Проводила Славку?
Воздух из меня вылетает, как из спущенной шины.
– Ага.
– Ох, бедная, не расстраивайся так. – Она гладит меня по плечу. – Уже скучаешь, да?
– Ну… – пожимаю плечами. – Конечно, скучаю.
– Жалеешь, что отпустила?
– Не-е-ет, – говорю неуверенно.
– Слушай, а что за история с Челси? Вроде все было обговорено, ее здесь ждали.
– Ох, это… – кладу руки на стол и роняю на них голову. – Вместо Челси приехал ее брат Джастин.
– Что? – оживляется Машка. – Правда? И где он?
– Маш, это такая длинная история…
Рассказываю все по порядку, присоединившийся к нам Дима тоже внимательно слушает.
– Ну, и как он? Как? – Из-за спины Калинина вдруг появляется голова Вики.
И как только не стыдно подслушивать!
– Что «как»? – хмурюсь.
Она рисует пальцами в воздухе, пытаясь что-то изобразить.
– Какой он? Красивый?
Маша, бросая в сторону Вики тяжелый взгляд, вздыхает.
– А что? – возмущается Старыгина, хитро улыбаясь. – Нормальный вопрос.
– Не знаю, – говорю я, – парень как парень. – Чувствую, как мое лицо затягивает предательский румянец. – В его присутствии мне кажется, что я совершенно не знаю языка. Пытаюсь что-то говорить, и он, кажется, даже понимает. Но смотрит так, словно ему все время хочется надо мной посмеяться.
– Ну, это точно глупости, – замечает Дима. – Мне кажется, у тебя лучший английский на нашем потоке. – Поворачивается к своей девушке: – Если не брать в расчет мою Марью.
– Господи! Что это?! – чересчур восторженно взвизгивает Вика, хватая Машкину руку.
Вытягиваю шею, чтобы тоже посмотреть.
– Это… – теряется Сурикова, пытаясь отдернуть руку обратно.
– Божечки! – охает Старыгина, рассматривая бриллиант на Машкином пальце.
– Я сделал вчера Маше предложение, – поясняет Дима и притягивает растерянную подругу к себе. – Зимой у нас свадьба.
Вике с трудом удается подавить вспыхнувшую зависть и натянуть на лицо картонную улыбку.