Любовь после гроба
Шрифт:
– Как тебя опознают умертвия, как их, чороны, если в тебе четверть нежизни этой, чоро? – спросил я. – А то ведь не испугаются.
Нарса уставилась на меня широко открытыми глазами, и я аж вздрогнул, когда её прекрасные зелёные радужки быстро стали ярко-красными! А она усмехнулась немного горько, медленнее возвращая зелёный цвет глаз:
– Вот так! Но так лучше ходить в Мерчаде, мире чоронов, да и то не в имеющихся и там землях алонов, порочных, злых и жестоких, но ведьм боящихся не правильно и способных привязать к столбу и запалить поленницу. А иначе нас убить трудно, ну если на части не порубить, хотя и это не гарантия. Так что если я на сегодняшней операции стану выглядеть умирающей или мёртвой, то можешь ещё спасать меня, я буду тебе благодарна. Мы же, чёрные ведьмы, можем наполовину мёртвыми быть, причём нежизни чоро в нас будет как в нормальном умертвии. А живое алотело восстановится со временем.
Ведьмочка вздохнула, виновато посмотрела на меня, заговорила довольно монотонно:
– До 15 лет я была кареглазой, и не знала, что я жуткая чёрная ведьма. Росла в семье торговки рыбой в городке тёмных людей и орков на юге Камчатки в светлом мире Салан. А у нас теплее чем на Земле, эпоха глобального потепления. Я торговала рыбой, думала, что поэтому спокойно отношусь к даже нехорошим запахам. Готовила рыбу и морских гадов разными способами, и получалось вкусно. Конечно много гуляла и развлекалась, купалась в прохладном море, ныряла. Да хорошо жила, даже не знала, что такое порка, ну на себе. Мать не заморачивалась воспитанием, да и ограничивалась подзатыльниками и шлепками. Школе при рынке тоже плевать было даже на посещаемость, да туда почти все наши ученики нечасто ходили.
Нарса посмотрела в окно на предновогодний снегопад, вздохнула и продолжила зачем-то рассказывать о себе, хотя может чувствовала моё любопытство и незаданные вопросы:
– Однажды, в 15 лет, я увидела ныряльщиц за жемчугом и их добычу. Видела и раньше, но тут меня обуял восторг от дорогих жемчужин. Алчность, это второй звоночек формирующейся ведьмы. Первый, я уже говорила, терпимость к запахам и даже вони. И я захотела добыть много жемчуга. Знала, что это трудно, и мастерицы гильдии охотниц за жемчугом долго тренируются и имеют свои секреты. Нырнула у жемчужных отмелей… Я долго плыла под водой, не дышала, мне было плохо и страшно, но я очень хотела драгоценности и богатства.
Нарса глянула на меня, усмехнулась:
– Я тогда умерла алотелом первый раз. Но совсем не утонула, ведьмы не тонут. Я плавала под водой целый час, как мне сказали. Набрала очень много жемчуга на недоступной лучшим сборщицам глубине. А потом они кричали, что я ведьма, схватили меня, ещё сильнее кричали про красные глаза. Даже не заурядно выпороли, а жестоко избили, сломав руку и ногу. Потом меня забрали в школу магов. И вот там уже жёстко воспитывали и интенсивно обучали. Пороли не раз, особенно за побеги на купание и рыбалку.
Ведьмочка посмотрела на меня ставшими влажными глазами, монотонно сказала:
– Но не ради моего успешного будущего. Из меня готовили совершенную убийцу. Одноразовую. Дело в том, что любовь с ведьмой очень приятна мужчинам, просто незабываема, из-за черной магии. Но есть одно «но». Ведьмы во время любви получают очень много энергии, гораздо больше чем от крови. Любовник отдаёт то же самое, что любой девице, а вот мы получаем очень много. И устанавливаем навсегда связь с любовником. С любовниками. И можем убить, вытянув всю энергию не только в процессе любви, но и через любое время и на любом расстоянии. Мы же все порталистки. И некромантки. Но есть исключение – юная, несозревшая ведьма, не ставшая девушкой, а как бы ещё девочка, способна даровать удовольствие, но не способна отнять жизнь. Так что меня готовили в подарок как наложницу одному злому диктатору. И я не могла отказаться от рабства, как и от убийства, ибо убив я имела бы шанс убежать, преодолев чары защиты от порталов, а не убив, была бы обречена без вариантов.
Я уже подошёл и гладил волосы несчастной, которой выпала злая судьба. А она прижалась ко мне, продолжила рассказ:
– Поэтому развитие моего тела остановили, чтобы выдать за фактически ребёнка, но любовь с незрелой рабыней везде и всегда распространена. Но я уже развивалась в ведьму. Только без ежемесячных женских дел, а есть ли такое, маги-лекари могут увидеть. У меня нет. Но я ведьма, не самая сильная, но на то чтобы убить любовника точно хватит. И эта третья особенность чёрных ведьм, про которую я не успела рассказать. Вернее, скрыла, думая, что ты меня изнасилуешь. И я получу очень много энергии. Но я не хотела тебя убивать.
– Вы как колдуньи-весталки наоборот, те лишившись девственности, теряют магическую силу, а вы увеличиваете, – улыбнулся я, стараясь не сердиться на порочную ведьмочку.
– Ну да. И такие колдуньи есть, они копят женскую магическую силу и не могут не отдать любовнику, но как и у нас, эффект не навсегда, – хихикнула девица с телом девчонки. – Меня спасло нападение флота светлых. Они разгромили слабый гарнизон, разорили городок. Жители и ученики школы магии сбежали, пока корабли подходили и десант высаживали. А я сидела в карцере и меня в суете забыли. Так я попала к светлым, к эльфам. Наши эльфы не похожи на ваших сказочных, живут обычный век, да и внешне от людей и орков отличаются не очень сильно, но могучие маги.
Нарса сбегала умыться, вернулась спокойной, продолжила рассказ:
– Эльфы меня не сожгли, но и не пожалели. Подготовили киллершу нежити. Учили в том числе вашей культуре, обычаям и языкам. Вот, отправили убить сильного и опасного лича со свитой, но если он сильнее окажется, то ведьму не жалко. Менее жалко, чем боевую группу эльфов или людей. А сейчас у вас отменный бардак и мёртвые чороны лезут в ваш мир, на Землю. Да и свои образуются.
– Как образуются? – удивился я. – Поднимаются с кладбищ?
– С кладбищ тоже бывает. Пожалуй таких можно называть упырями. Или поднимают некроманты, тогда зомби. В мире мёртвых даже из земли вырастают, в очагах некромагии, ведь умертвия не размножаются, а люди их мира сильно против, – Нарса хихикнула, – и сражаются за свои тела. А у вас и цепляющиеся за жизнь злые старцы умертвиями становятся. Особенно если им органы пересаживают или много крови переливают, это же чистый вампиризм. Ну и просто злыми делами можно сделать из себя умертвие. Вы их не отличаете от живых, но в них уже преобладает чоротело… Сильные моего светлого мира Салан, который очень похож на ваш географией, очень обеспокоены проникновением чоромагии и умертвий из тоже похожего на наши мира мёртвых Мерчад на Землю, которая является буфером между мирами жизни и смерти…
Я спросил сверлившее мозг:
– А почему ты мне это рассказываешь?
– Потому что ты неустойчив к некромантии, я же мазнула твою руку чёрным зельем связи и подчинения, и колдовала своей чоромагией дурман и побуждение съесть зелье превращения в лягушку. Значит я смогу изменить твоё тело. Потом оказалось, что ты устойчив к чарам превращения, целый батончик на тебя ушёл, да ещё с усилением всей моей жалкой магической силой, да и то превратило ненадолго. А это плюс для превращения в чорона ровно наполовину, смогу точно подобрать силу и продолжительность чар, и в процессе подогнать. И плюс для омоложения, там тоже осторожно колдовать надо. Ну и ты неплохой, я увидела это под чарами, добрый. Всё это не редкость, но и вместе ещё поискать.