Любовь против (не)любви
Шрифт:
— Непременно, — сверкнул улыбкой Жиль.
В замке он первым делом погнал переодеваться мальчишек, и потом только позволил Виалю увести себя самого. А Катерина с Джоном и остальными отправилась в большой зал.
Кресло леди Маргарет успели убрать, в кресло лорда Грегори сел Джон. Её усадил рядом, с другой стороны от него села госпожа Бранвен, а дальше парни усаживали Джейми. Младший Телфорд не мог сам стоять на ногах, поэтому его прямо в кресле принесли на службу, потом так же вернули в замок, и теперь в том же кресле принесли за стол. Но ложку в левой руке он держал уверенно.
Рональд наладился было
И совершенно естественно свободное место возле Катерины занял появившийся Жиль, а возле себя он усадил Оливье и Ганса.
Джон сказал всем, что пока лорд Грегори нездоров, всеми делами фамилии занимается он, так что с вопросами — к нему. С вопросами по хозяйству — к миледи Кэтрин, тоже — пока. Пока она здесь, пока не прибыла его собственная супруга, пока не наступила весна.
А ведь правда, нужно понимать, как жить дальше, поняла вдруг Катерина. Она больше не мужняя жена, она вдовая леди Торнхилл. Как бы не выстроились желающие заполучить её причёсанную собственность! Один уже обещал, что приедет свататься, если она овдовеет, но он по ту сторону границы, а ведь и здесь могут найтись!
Чёрт побери, думала Катерина, как в воду глядела. Надумала, накаркала. После обеда Жиля отвлёк Эдвард Блэк-Рок, Джон отдавал какие-то распоряжения, а госпожа Бранвен давала указания людям Джейми — как тащить его в покои, причиняя минимум неудобств. А к Катерине подошёл Рональд.
— Кэт, позволь проводить тебя, — поклонился вежливо, предложил руку.
До комнат, не более.
— Хорошо, — холодно кивнула она.
Стоило только им выйти из большого зала, как Рональд остановился.
— Кэт, выходи за меня.
Ну вот, этого следовало ожидать.
— Нет, Рональд, я не выйду за тебя, — покачала она головой.
— Но почему? Что тебя держит?
— Я просто не имею желания становиться твоей женой. Извини, если нарушаю какие-то твои планы.
— Да, в моих планах — жениться на тебе. Я думаю, Джон не станет возражать. Мы уедем в столицу, я дам тебе возможность не возвращаться в ту твою приграничную дыру, где ты торчала целый год, и, говорят, чуть ли не своими руками отстраивала замок! Я смогу обеспечить супруге лучшее положение, чем этот болван Роб! Ты станешь придворной дамой её величества, будешь знать все дворцовые тайны — нам на радость, ибо кто владеет информацией при дворе — тот владеет всем. Поэтому я думаю, что тебе нужно выйти за меня как можно скорее.
— Я пока не собираюсь выходить замуж снова, — покачала головой Катерина. — И у меня много дел в той самой приграничной дыре, о которой ты так нелестно отозвался. Ты верно сказал — это моя приграничная дыра. И в ней живут мои люди. И я должна заботиться об их нуждах.
— Сами справятся, — отмахнулся Рональд. — Вот ещё, заботиться. Будешь заботиться о нарядах, о прогулках и обо мне. И ещё о том, чтобы поскорее родить мне сына.
Ещё один. Сына захотел. Тьфу на них на всех.
— Рональд, мой ответ — нет, другого не будет.
— А ты не думала, что твой Торнхилл может показаться ещё кому-нибудь лакомым кусочком? И в результате его ещё раз сожгут, тебя снова не спросят, хочешь ли ты замуж, а твоим людям снова придётся расхлёбывать последствия войны? Кто защитит тебя? Джон? У него своих дел хватает. А больше ты и не нужна никому.
— Я себе нужна, — усмехнулась Катерина. — Я у себя одна, другой нет. Знаешь, вчера ночью я говорила с Робом. И он рассказал мне обо всём, о чём я забыла. Я знаю, почему я оказалась на той скале, и что лично ты для этого сделал — знаю тоже.
— Что? — он аж задохнулся. — Ты? Знаешь? Ты говорила с Робом? Да что он может знать!
— Там, где он есть сейчас, он знает всё, — отчеканила Катерина.
— Если бы ты говорила с ним, он бы тебя увёл!
— Нет. Не увёл. Просто… мы поговорили. И попросили друг у друга прощения. И после всего я видеть-то тебя не желаю, не то, что выходить за тебя! Ступай, Рональд, не вынуждай применять против тебя силу, — она поднесла ладонь к его лицу, кончики пальцев заполыхали. — Я теперь умею, знаешь ли. И мне нет разницы — живой или мёртвый.
Рональд смотрел на её ладонь, на лицо, снова на ладонь… его голубые глаза потемнели — очевидно, от гнева. Потом он развернулся и пошёл прочь.
— Вот и ладно, — выдохнула Катерина, обтёрла вспотевшую ладонь о юбку и пошла к себе.
52. Об аспектах любви
Озвученные Джоном дела замка отлично заняли Катерину от обеда и до ужина. Меню на завтра — как кухня прожила последние дни без Катерининых указаний? Планы на стирку и магическую чистку вещей, а ещё — консультация с Бранвен по поводу состояния лорда Грегори и Джейми, осмотреть которых её очень попросил Джон. Бранвен усмехнулась и согласилась, и позвала Катерину с собой. Мол, теперь это твоё хозяйство — хочешь ты того или нет.
Никто не знал, в какой степени лорд Грегори находится в сознании. Глаза он открывал — изредка, и глотал жидкую еду и питьё, и это были все мышцы тела, которые ему повиновались. Наверное, чувствует себя совершенно беспомощным и униженным по этому поводу — подумала Катерина. Она сам отлично помнила своё состояние после инсульта — с ней неотлучно были Наталья и Анна — по очереди, они тщательно выполняли все предписания врачей и старались облегчить её душевное состояние — как могли. То есть это сейчас она поняла, что — как могли, и вообще — всё, что могли, они делали, и дочь, и невестка, тогда-то ей казалось, что всё не так. Выходит, не такие они и плохие, и одна, и другая, не такие глупые и беспомощные?
А здесь у лорда Грегори не было ни дочери, ни невестки. Был камердинер Пол, было несколько слуг, которыми Пол командовал, да и всё. Младшие дочери ещё малы, старшая где-то в столице — и хорошо, что не приехала на похороны, потому что скорее всего ушла бы с матушкой, и её бы тоже пришлось оплакивать, какой бы она ни была. А невестки… Наверное, теперь Джону можно привезти сюда Анну, он ведь почти что лорд Телфорд. А она сама… она никак не могла понять, что же дальше.
Но пока — здесь и сейчас. В глазах лорда Грегори что-то мелькнуло, какое-то… выражение, когда Бранвен зашла в спальню и поздоровалась. И тут же велела Полу вынести больного в кабинет, на лавку, а спальню — проветрить, и сменить простыни, и травы пожечь в жаровне — чтоб пахли. Катерина была с Бранвен полностью согласна — душно так, что хоть топор вешай, а это никак не способствует хорошему самочувствию.