Любовь против (не)любви
Шрифт:
А мастер Дженкинс очень внимательно осмотрел горелую кучу, которая лежала недалеко от главного входа, остатки мебели, почти расчищенную главную башню — во всей своей закопченной красе. Он тряхнул седыми, тщательно расчёсанными волосами, доходящими ему до плеч, и сварливо поинтересовался:
— И что же милорд желает здесь видеть?
Оба милорда переглянулись, Джон с усмешкой, Роб — в недоумении.
— Милорд желает видеть красоту, чистоту и порядок, — влезла Катерина. — У милорда, как я понимаю, с утра были намечены какие-то дела, а я с удовольствием пройдусь здесь с вами, послушаю
Улыбнуться милорду, потом ещё Джону — и внимательно глянуть на мастера Дженкинса.
— Хорошо, миледи, излагайте, — буркнул он.
— Увы, я не очень-то готова излагать. Вам ли не знать, что я своей жизни ни одного замка не построила, — Катерина постаралась улыбнуться как можно более дружелюбно.
— И что тогда пошли с нами? — мастер продолжал хмуриться.
— Так никто лучше вам не расскажет, что здесь есть и что уже сделано, — пожала она плечами.
— Правду, что ль, говорят, что в вас дух покойного милорда Сэмюэля вселился?
— Ничего не знаю про дух милорда моего отца, полагаю, он находится там, где ему и следует сейчас быть. Но всё ж таки я его дочь, правда? Так почему бы мне не заняться устройством своего жилища?
— Да вы ж только вышивать умеете и розочки выращивать!
— А я и не рвусь ворочать камни, это лучше получится у других. И рисовать чертёж переустройства тоже не рвусь. Но вышло так, что я сильнее всех прочих заинтересована в том, чтоб перебраться сюда жить поскорее.
— И чего же вы хотите?
— Зимовать в замке, под крышей. В тепле и сухости. Это первое и главное, красота — потом.
Мастер глянул с недоверием.
— Другие башни смотрели?
— Нет пока, только с этой худо-бедно управились.
— Тогда идёмте смотреть.
И они пошли дальше. Роб воспользовался моментом и сбежал, а Джон отправился с ними.
В плане замок имел форму четырёхугольника, на трёх углах которого находились башни, а четвёртый занимала скала, она же съедала часть внутреннего двора. Скала была обращена в сторону границы — мол, вот вам. Остальные части находились на этом скальном основании. Видимо, потому винный погреб, в котором живёт Рой-с-той-стороны, и не был слишком глубоким — потому что скала. Хорошо, хоть что-то выкопали.
Две башни меньшего размера закоптились, но практически не пострадали. Одна, самая маленькая, была заколочена — оказывается, в ней давно никто не жил. Замок снесли топором, вошли, и увидели, что там годами копился откровенный хлам. Старое оружие, доспехи, сундуки. Пыль, копоть, плесень. Как в сарайчике на всякой уважающей себя даче — тут и масштабы поболее, и сарайчик каменный, и хлам дольше копится. Ладно, это расхламим, но не сразу.
Вторая башня была та самая, под наружными стенами которой убирались Дэн и Чарли — к слову, убрались. Дорожку там не сделаешь, но и не надо, наверное? В башню попадали не только из внутреннего двора, как в предыдущую, но и через соединяющее её с главной башней двухэтажное крыло. Катерина позавчера попробовала в то крыло сунуться — и не смогла открыть дверь, никак — ни руками, ни магией. Там тоже горела крыша, и внутри, наверное, поджидали сюрпризы.
А ещё камень стен везде был в жирной саже от пожара. И это невероятно раздражало.
Джона в какой-то момент отозвали — кто-то приехал, что-то привёз. А мастер Дженкинс достал из поясной сумы приличного размера книжицу и что-то вроде карандаша, и принялся записывать и зарисовывать — что, где и как.
— Вы говорите, миледи, говорите. Я слушаю. Раз вы самое заинтересованное лицо — так я вас и выслушаю.
— Крыша. Балки. Отопление — печь на кухне, она частично разрушена. Кухня в доме Айви мала, и на ней сложно приготовить еду на всех, кто сейчас здесь живёт.
— Я понял вас, начнём с крыши.
— Что для этого нужно? Где взять материалы? Сколько денег потребуется?
— Кое-что было припасено у милорда Сэмюэля — в малой башне, и хорошо, что она меньше всего пострадала. Он как раз думал нынешним летом подновлять здесь крышу. Этого хватит, чтобы начать, а там и дороги высохнут. В Прайорсли тоже есть какие-никакие запасы, попросите вашего деверя поделиться, вдруг он вам не откажет?
— Спасибо, что сказали. Попрошу.
— А недостающее подумаем, где взять, — мастер помолчал, потом продолжил. — Это хорошо, миледи, что вы взялись за восстановление Торнхилла. Всё ж кровь — не водица, и если ваши дети останутся на этой земле — это будет правильно. Нет, я в чём-то понимаю и Телфордов, но — и у милорда Сэмюэля тоже была своя правда.
— В чём же? Я не очень-то прислушивалась раньше к разговорам мужчин, а теперь выходит — напрасно.
— Я не могу сказать, что был в курсе — так, ловил обрывки слухов. Но смысл происшедшего — в политике и борьбе за влияние на королеву, так мне думается. Был у милорда какой-то враг, которому он желал унижения, и хотел, чтобы это было достигнуто через унижение и как бы не уничтожение Телфордов. А Телфорды никогда не были разменной монетой, не стали и теперь.
Тьфу, гнилая политика. И здесь гнилая политика. Точнее, она гнилая везде. Ладно, об этом можно будет подумать как-нибудь потом. Потому что где теперь она, Катерина, найдёт детали этой гнилой политики?
Впрочем, вдруг вспомнила она, есть же какой-то ларец милорда отца Кэт, который она зарыла между своими нижними юбками и чулками. Нужно будет как-нибудь улучить минутку и посмотреть — что там внутри, в том ларце. Вдруг какие-нибудь бумаги?
— Что-то вы задумались, миледи.
— Да, Дженкинс. Но я уже снова с вами. Скажите, как отчистить копоть от стен? Она угнетает.
— Долго и трудно. Да и надо ли?
— Надо, — кивнула она.
Каменная стена — не воротник рубахи, и не грязные штаны. И даже не скотт из подвала. Но почему бы не попробовать?
Катерина зажмурилась, сосредоточилась — и приказала стене очиститься. Просто очиститься, как и прочему. Услышала возглас Дженкинса. Открыла глаза.
Примерно квадратный метр стены сиял первозданной чистотой. Никакой копоти и плесени, и даже выросшая прошлым летом в щели сухая травинка стала золотистого цвета.
Неужели? Неужели можно сделать чистой и красивой эту невероятную груду камней?
— Миледи Кэтрин, вы очень изменились, очень, — Дженкинс снял шапку и изобразил неуклюжий поклон.