Любовь против (не)любви
Шрифт:
Священник, увидев её, разулыбался.
— Дитя моё, Кэт, как я рад тебя видеть! А ещё больше рад видеть занятой и деятельной!
— Доброго вам дня, — неуклюже поклонилась Катерина.
Рефлексы тела постепенно отмирали, потому что кто б его слушал? Тело боялось всего — леса, речки, высоты, парней Роба и их взглядов — просто взглядов, ничего лишнего они, надо отдать им должное, себе не позволяли. И ощущать всё это Катерине уже ой как прискучило — поэтому она просто перестала тело слушать. Кто тут вообще
— Я приятно удивлен, Кэт, никогда бы не подумал, что ты так ловко возьмёшь здесь все хозяйственные работы в свои руки. Хью говорит, ты стала большой умницей. Что тебе помогло, признавайся? Неужели замужняя жизнь? Ты бы только намекнула, что стремишься выйти замуж, так Сэмюэль подобрал бы тебе мужа уже год назад!
Вот так. Кэт, Сэмюэль. Выходит, он тут со всеми накоротке. Не проколоться бы.
Но от дома Айви к ним уже бежала со всех ног Грейс, занимавшаяся в тот день просушкой найденных в замке подушек и матрасов на солнечном участке крепостной стены.
— Отец Томас, здравствуйте! Как хорошо, что вы здесь!
— Да, дитя моё, и вы обе сейчас расскажете мне все ваши новости. Кэт вот очень бойко командовала сверху, а как спустилась на землю — так словно язык проглотила. Я уж, было порадовался, но теперь сомневаюсь, — улыбался священник.
Он имел от роду лет сорок — сорок пять, был сухощав и крепок, его черная ряса вылиняла и была вся забрызгана грязью.
— Так миледи ничего не помнит, — сообщила Грейс. — Ни что вы её крестили, ни что венчали.
Дальше она повествовала изумлённому священнику о том, что случилось с Кэт и как её вернули к жизни, и что теперь она — вылитый милорд Сэмюэль, даже иногда теми же словами разговаривает. И с магией своей управляться научилась, и это очень полезно для всех.
Почтенный служитель божий смотрел и изумлялся.
— Так, Кэт, я понял. Пойдём-ка, побеседуем, — кивнул он ей.
— Вот прямо с дороги? Не помывшись, не переодевшись, не пообедав? — нахмурилась Катерина. — Воды я согрею, её достаточно, даже слишком, — усмехнулась она.
— Благодарю тебя за заботу, дитя, — кивнул отец Томас. — Позже. Пока же пойдём. Покажешь мне, что ты уже сделала — Хью говорит, такое не всякому мужчине под силу, я склонен согласиться.
— Хорошо, покажу. Скажите, вы ведь учили чему-то детей? Дейзи говорит — к вам ходила.
— Верно, — кивнул он.
— Тогда расскажете потом, чем и как вы с ними занимаетесь, хорошо? У меня вопрос по… — она чуть было не сказала «по методике», — по тому, как вы это делали.
— Миледи тут учила детей, пока вас не было, — сообщила Грейс.
— Изумительно, — покачал он головой.
Подхватил Катерину под руку и повлёк к замку. Рука у него была сильная — ну да наверное здесь с другими не выживешь.
Возле замка и внутри него Катерина приняла на себя ставшую привычной роль экскурсовода — рассказала, что было, в какой степени запустения, с чего она начала и что сейчас делает мастер Дженкинс.
— Мастер Дженкинс — это хорошо, — кивнул отец Томас. — Толковый человек. Но как вышло, что ты с супругом оказалась именно здесь? Почему не в Прайорсли?
Катерина честно рассказала всё, что знала — с момента пробуждения в хижине Мэгвин. Священник слушал, качал головой.
— И ты вправду не помнишь, по своей ли воле упала в море или тебя кто-то столкнул? — хмурился он.
— Нет, не помню. Джеймс Телфорд признался, что бил… меня. Об остальном не знаю.
И рассказывала далее о пропаже кольца и о гневе Грегори Телфорда. И о том, что именно он решил — быть Робу лордом Торнхилла. И честно призналась, что лично она этому факту очень рада.
Тем временем они дошли до церкви, и оказалось, что сбоку от церкви есть небольшой домик — видимо, в нём отец Томас и жил, когда бывал здесь.
— Что ж, помолимся о Сэмюэле и Саймоне, — вздохнул он. — И обо всех остальных, кто тогда погиб.
И он вправду молился, и Катерина вместе с ним повторяла слова, которые как-то успела выучить. Эх, не попасться бы на махровом атеизме! А то забвение забвением, но вдруг не поверит? Но он вроде бы расположен к семейству Кэт, и к ней самой тоже, так что — наверное, не враг.
Следующая пара дней показала, что — не враг. Отец Томас залез в каждую дырку — сурово поговорил с Робом, что следует больше внимания уделять людям и земле, вправил мозги Дороти, которая снова рыдала на кладбище, то есть — попытался, подумала Катерина, но — вдруг его слово дойдёт лучше? Поприсутствовал на уроке местной грамоты и очень хвалил Катерину после урока, и принёс книжек — расписной букварь и деяния великих королей. Катерина два вечера читала сама, вызывая недовольство Роба, чтоб заинтересовать его — читала вслух, но он только нос наморщил — сдались, мол, тебе, Кэт, эти давно помершие люди и их жизнь, ну кому это вообще надо, лучше бы бок мне погрела.
Погреть бок было тоже актуально — самой Катерине. Вначале она мучилась угрызениями совести, что беззастенчиво его использует. Но — потом решила внутри себя, что раз ему нравится, то и ей нечего думать лишнее. Задула свечу и забралась к нему под тот бок.
А наутро прискакал гонец — сообщить, что заявились скотты.
27. Издержки военного положения
Гонец сообщил, что отряд, пришедший через границу, невелик. Десятка три. Он называл прямо имена и фамилии, или прозвища — мол, старые знакомые, все давно известны, но Катерине они не говорили ничего. Эх, придётся разбираться, раз ей теперь тут жить.