Любовь против нелюбви
Шрифт:
Простыни подрубать Катерина, конечно же, умела, дело нехитрое. И даже подрубила бы парочку, если бы это помогло хоть как-то улучшить отношения со свекровью – потому что от неё никуда не денешься. Но ведь не поможет никак.
Первая свекровь Катерины, Светлана Леонидовна, тоже была учительницей, и вообще – женщиной воспитанной и интеллигентной. Конечно, по первости она интересовалась, что у них с Василием в холодильнике, чистая ли постель и помыт ли туалет, но убедилась, что всё в порядке, и отстала. А тут нет нужды варить супы и
– Я вас услышала, – кивнула Катерина. – Могу я идти?
– Иди. И по замку бродить не смей, ясно? Нечего!
– Ясно, миледи, – Катерина поднялась и поклонилась – как-то, тонкости местных поклонов она так и не усвоила – пока.
Пример-то брать не с кого!
А миледи поджала губы и схватилась за живот – видимо, настиг приступ.
– Позови… кого-нибудь!
Катерина выглянула в соседнюю комнату.
– Миледи плохо, кто её обычно лечит?
– Ой, миледи, обычно ей Нэн лекарство даёт, а она куда-то ушла, – сказала живая миниатюрная темноволосая девушка.
Так, понятно. Пришлось вернуться.
– Давно болит?
– Не твоё дело! Где Нэн?
– Ушла куда-то, нет её. Придётся мне. Где лекарство? Или что-то ещё?
– Чтобы ты меня отравила?
– Зачем мне вас травить? Мне проще вам помочь, – пожала плечами Катерина. – Вам говорили, что нельзя есть столько сладкого?
– Тебя не спросила, – буркнула свекровь.
– Где болит и как? – Катерина забыла, как она сейчас выглядит, и что все окружающие видят в ней восемнадцатилетнюю девчонку, а вовсе не изрядно пожившую женщину.
– Жжёт внутри – как поем, так и жжёт, и во рту кисло, и в животе, и между.
– Изжога, что ли? Вода есть? – эх, вот и живи без лекарств!
– Вот, миледи, – та самая тёмненькая девчонка принесла кувшин.
– Кружку дай, или бокал, или что тут.
Та притащила тяжёлый оловянный бокал, красиво украшенный – розы там, шипы, листья. Липкий и грязный.
– Помой. Или дай чистый.
– Но… – девчонка зависла.
А Катерина вспомнила, что она же умеет убирать грязь! Вздохнула, сосредоточилась… и свекровкин бокал аж засиял. Уф, получилось. Теперь налить воды и чуток погреть. Если изжога – снимет. Если что похуже – вреда не будет тоже.
– Это просто вода, выпейте, миледи, – Катерина без церемоний поднесла бокал к её рту и придержала голову.
Та подчинилась и глотнула.
– Вода? Просто вода? – нахмурилась та, продышавшись.
Очевидно, ей стало полегче – потому что снова морщила нос.
– Именно, миледи. Просто вода из чистого бокала способна творить чудеса. Я пойду, с вашего позволения, – и поймала взглядом девчонку. – Как зовут?
– Милли.
– Так вот, Милли, останешься при миледи, пока Нэн не явится. Если ей снова станет хуже – дашь ещё воды. А Нэн скажешь, чтоб не давала жирного, острого и сладкого – хотя бы сегодня. А вообще вам бы специалиста позвать.
– Кого? – нахмурилась леди Маргарет.
– Этого… целителя.
Катерина поклонилась и наконец-то вышла. Подхватила под руку Грейс и двинулась наружу.
24. Что (и кого) можно встретить в коридорах замка
В коридоре было совсем темно, и Катерина засветила пару магических фонариков.
– Грейс, нам же направо, я точно помню?
– Да, миледи, – с готовностью отозвалась та, – налево тоже можно, но направо – короче всего.
Однако громкий плач донёсся откуда-то слева.
– Кто там? – не поняла Катерина.
– Не знаю, – замотала головой Грейс.
– Пошли, – Катерина решительно повернула налево.
Когда они спустились на второй этаж, то прямо возле лестницы увидели следующее: две девочки, одетые не как прислуга – в платья из ткани поприличнее и вышитые чепчики, – пытались отнять у Джеймса щенка. Тот же держал повизгивающего зверёныша на вытянутых руках над полом и явно наслаждался ситуацией.
– Джейми, отпусти его, ну пожалуйста! Это наш пёс, нам братец Джон его привёз только вчера! – просила та девочка, что была постарше.
– Джейми, ну пожалуйста! Ему больно и страшно, отдай! – плакала вторая.
Так, вот, кажется, ещё две части большого семейства. Фанни и Энни – она же правильно запомнила?
– Джеймс, немедленно отдай девочкам собаку, – сказала Катерина как можно более непреклонно.
Он даже уже вроде подчинился… но потом встряхнул головой.
– А ты иди своей дорогой, ясно?
– Не ясно, – Катерина отодвинула Грейс за спину, кивнула девочкам, чтоб шли туда же, и надвинулась на Джеймса – будто в ней снова были все её честных восемьдесят пять кило.
И впилась в него взглядом – кажется, такой приём работает. Как звери, честное слово – кто не отвёл глаз, тот и сильнее.
Джеймс плюнул и отпустил собаку. То есть – швырнул её на пол и ещё наподдал ногой. Щенок с визгом покатился под ноги маленьким хозяйкам.
– Джеймс, ты знаешь, как называется человек, который бьёт тех, кто слабее его?
– И как? – он отреагировал предсказуемо, с ожидаемой мерзкой ухмылкой.
– Трус, – сообщила Катерина, не сводя с него глаз. – Он же не сильного обижает, а того, кто не может дать сдачи.
– Ты говори, да не заговаривайся, отродье предателя! Что ты знаешь о трусах!
– Знаю то, что смелый и сильный не станет издеваться над щенками и детьми, да и всё.
– Тебе мало было, да? – он схватил Катерину за плечо, в точности, как днём его отец, и одним движением впечатал в стену.
Рука ушла в замах, и тут его самого дёрнули за плечо назад.
– Эй, малый, давай-ка поспокойнее. Это не твоя жена, понял?
Судя по всему, Рональд держал хорошо, потому что Джеймс и не пытался вырваться.