Любовь против нелюбви
Шрифт:
– А ты его больше слушай, – фыркнула Катерина. – Не хочешь, чтобы тебя считали глупой – не повторяй глупости за другими. Особенно за Джейми.
– А сказку, сестрица Кэт? – спросила Фанни тоненьким умильным голоском.
Почти как внучка Леночка, только она просила найти ей какую-нибудь сказку в интернете – кино посмотреть.
– Сказку, говоришь? – эх, о чём они там с Леночкой читали не так давно? – Давайте, я расскажу вам сказку о девочке Элли, её собачке Тотошке и их домике. И урагане. Вы знаете, что такое ураган?
– Сильный ветер, да? –
– Да, завывает прямо в восточной башне, такой страшный звук, что думаешь – это уже по твою душу пришли оборотни или возвращенцы! – сообщила Фанни.
– И кто-то видел этих оборотней или… возвращенцев? – надо же как-то добывать информацию, хоть бы и о местном фольклоре!
– Да вы что, миледи, – зачастила Грейс, – не помните хромого Ника? Из Эппл-Хилз? Который помер, а потом вернулся и всю свою семью с собой забрал!
– Нет, Грейс, не помню, – вздохнула Катерина.
– Да вы что, там какой ужас-то был! Ваш братец милорд Саймон рассказывал – как он с людьми в тот дом заходит, а там – пусто! И холодно, будто зимой, а май был на дворе!
Ужасы какие, подумала Катерина. Впрочем, если есть хорошие сверхъестественные силы, то почему бы не быть противоположным?
– Давайте лучше о хорошем, а то как-то неуютно, даром что день белый на дворе, – она потрясла головой, прогоняя наваждение.
– Давайте, – с готовностью закивали все трое. – Сказку про девочку Элли!
И начала Катерина рассказывать сказку про девочку Элли. Оказалось, что она неплохо помнит детали, а практически предоставленные самим себе руки потихоньку стали вспоминать, что они умели раньше, главное – не мешать и не смотреть на них слишком пристально, тогда пальцы всё равно что сами толкали иглу в нужное место. И хорошо. А Грейс взяла что-то из сундука Кэт и тоже села шить и слушать.
Наверное, за этим благостным делом они бы провели всё время до обеда, но увы.
Дверь распахнулась без стука, и на пороге появилась леди Маргарет всей своей крупной персоной, за её спиной маячила Нэн и какие-то другие служанки.
– Сидит, значит, и ухом не ведёт. Напоила меня вчера какой-то дрянью, да так, что я в ночь чуть богу душу не отдала, и сидит, как ни в чём не бывало! – начала свекровь с места в карьер.
Вот тебе и здравствуйте, подумала Катерина, поднимаясь – скандалить лучше на своих двоих. Впрочем, девочки тоже выбрались из-за стола и поклонились – здравствуйте, мол, матушка. Что, эта мать-кукушка детям даже доброго дня не желает?
– Добрый день, миледи, – Катерина тоже изобразила поклон. – Будьте любезны, поясните, что вы имеете в виду.
– Как – что? Какую отраву ты налила в мой кубок?
Надо же, руки в боки, а жемчужные бусы на шее аж трясутся – так их хозяйка зла на беднягу Кэт.
– В ваш кубок я при множестве свидетелей налила воды – все ваши девушки видели. И откуда у меня кубок, и в каком виде мне его принесли. Как воду-то чистую нашли в вашем свинарнике, и то удивительно, – Катерина поджала губы.
– И как это от воды у меня внутри жечь почти перестало? – продолжала буянить Маргарет.
– Вам же лекарь говорил – не есть сладкого, жирного, острого и солёного, и посуду мыть хоть иногда! – про посуду она сама придумала, но невозможно же.
– Миледи, тут же с ними та девушка, что вы вчера за себя оставили, – зашептала сзади Грейс.
А ведь точно – как её там, Милли. Худая и лёгкая, в этом доме, видимо, кормят главным образом леди Маргарет.
– Милли, ты помнишь, что я наливала в бокал мидели Маргарет? – строго спросила Катерина. – Не смей говорить неправду!
– Так воду же, – выдохнула Милли из-за свекровкиной спины. – А потом, поздно вечером, миледи мёд из горшка ела, своей серебряной ложкой, к той ложке никто не смеет прикасаться! И она так в том горшке и осталась до утра, и утонула, и никто не взялся её из мёда пальцами доставать!
А никаких щипцов не водится, конечно же. Но главное не это.
– Миледи, да как вы вообще ещё на ногах-то стоите, – презрительно поджала губы Катерина.
Видимо, это оказалось последней каплей – миледи заорала, что как только её, Катерину, вообще земля носит, и дал же бог невестку, и жаль, что не померла, уже бы новую нашли, на этот раз – подходящую.
– Матушка, почему вы так орёте, будто вас резали, да не дорезали? – раздался вдруг со стороны спальни сонный голос Роберта. – Вас сюда вообще кто звал?
Драгоценный муж обладал, очевидно, чутьём на момент, когда следует появиться. Заспанный, помятый и в одной рубахе – не самой чистой, к слову.
– Робби, мальчик мой, что ты здесь делаешь? – Маргарет изумлённо смотрела на сына.
– Вообще-то Кэт моя жена, а я слышал, что венчанным супругам неплохо бы делить ложе, – усмехнулся Роберт. – Что тебя удивляет? Вот если бы ты встретила тут Джона или Рона, ещё можно было бы удивляться.
– Пришёл, сделал что надо, и ушёл! Нечего в её комнатах валяться! – снова завелась выдохнувшая Маргарет. – Достойный муж навещает жену время от времени, а достойная жена – ждёт и ведёт себя тихо!
– А ведь миледи вчера прогуливалась под ручку с милордом Рональдом, – сообщила из-за спины Маргарет прятавшаяся там Нэн.
– Это что ли та тётка, что лестницу жиром испоганила, из-за которой Рон вчера расшибся? – Роберт посмотрел на неё с интересом. – Я помню, что обещал её убить!
– Не смей! – завизжала леди Маргарет.
– Не трожь мою жену! – завопил в ответ Роберт.
А Нэн под шумок сбежала.
– Знать тебя не хочу! Ты мне больше не сын! У тебя больше нет матери! Даже и не приходи больше ко мне! И за стол я не выйду, пока не попросишь прощения! Я для чего тебя растила? Чтобы такое вот от тебя слушать? Чтобы ты за пришлую девку от меня прятался? – продолжала гнуть своё Маргарет. – А ты, дрянь, пошла вон, чтобы духу твоего в замке больше не было! – она хотела было схватить Милли за ухо, но та оказалась намного проворнее, вывернулась и юркнула в Катеринину спальню.